Она засмеялась немного нервно.
– Прости. Я внимательно тебя слушаю, просто мне иногда становится невыносимо. Хочется произнести вслух его имя, и услышать, как ты говоришь о нём.
– Да пожалуйста. – Покладисто кивнул Ош. – Сколько хочешь, и когда хочешь. Кто я такой, чтобы осуждать твои невинные капризы?
– Очень красиво. И кажется, на Земле тоже есть города, которые когда-то покинули все жители, не оставив о себе ни какой памяти. Впрочем, я могу и ошибаться, я зоолог, не историк.
– Как зоолог, ты будешь просто в восторге, когда мы будем проезжать Великие Равнины, я тебе обещаю. Впрочем, и в джунглях ничего себе обстановка. На мой вкус здесь всего через чур; мы, кинтаниане, восстанавливаем природу своей планеты до сих пор, и она у нас ручная, аккуратная, очень однородная. Высшие виды восстанавливаются медленно, некоторые совсем не желают этого делать. Но мы привыкли, и нам нравится. Буйство кортианской фауны нас пугает.
– А меня – восхищает. Честно!
Ближайшие руины лежали прямо под монорельсом, на склоне горы, и, проезжая над ними, Анна увидела обломки мостов, странные выпуклые купола, арки и колонны. Ступени храмов показались ей слишком высокими для человеческих ног, но она могла и ошибиться, всё промелькнуло так быстро, оставив образ нереальной, печальной и тревожной красоты. Подобные руины были воплощением тайны; но впечатление быстро было вытеснено другими, картинки и виды сменялись мгновенно, как в калейдоскопе. То ныряя в укромные ущелья, то проносясь над горными склонами и созерцая долины и распадки с высоты птичьего полёта, Ош и Анна могли оценить всю необычность и роскошь соседства кайнозойской и космической эр: ажурные, почти призрачные космические антенны среди папоротниковых джунглей, или окружённые защитным силовым полем энергоустановки – эти мерцали и струились, не позволяя проследить свои очертания, и начинали протяжно и тихо петь при малейшем колебании воздуха. Если бы не эти сооружения, слишком масштабные и в то же время изящные, нельзя было бы определить, в какой эпохе жили кортиане и кортианские мероканцы: городишки и деревни, время от времени открывающиеся взору в какой-нибудь уютной горной долине или на каком-нибудь ровном и безопасном горном склоне, казались тихими и патриархальными. На альпийских лугах паслись ламы, местные козы и свинки – скорее грызуны, чем копытные, – их сторожили смуглые подростки с голыми коленками и круглоухие бесхвостые псы. Мальчишки махали руками, провожая редких путешественников, и что-то кричали; псы лаяли. Люди, такие же смуглые, и обходившиеся минимумом универсальной, для любого времени подходящей, одежды работали в огородах и на склонах, в зарослях яблочных хвощей, срезая молодые побеги для рынка, или ухаживая за цветами на плантациях, или бродя по колено в воде по посадкам, или ловили рыбу в мелких горных речках. Ош по возможности объяснял Анне, что они видят, а она старалась увидеть сразу всё, и кое-что действительно успевала. Кортианские города, СКАЧАТЬ