В Бейрок мы в итоге вошли как слепой музыкант – Тайр, и мальчик-поводырь – я. Тёплая, тяжёлая и жёсткая ладонь некроманта лежала на моём плече, и я никогда в жизни не признаюсь, но это успокаивало. За вход в город с нас содрали на воротах не предусмотренную законами мзду – целый серебряный, но некромант заплатил без вопросов, видимо, демонстрируя, что в городе заработает своими выступлениями куда больше. Собственно, часть платы, вероятно, перекочевала в карман стражников как раз за информацию – они охотно назвали несколько мест, где собирается больше всего народу, и даже объяснили путь.
Выглядел Тайр, кстати, и в самом деле как слепой, никто бы не усомнился – он закапал в глаза какой-то очередной свой отвар, отчего они стали мутными и белёсыми. Я даже испугалась и, не подумав, помахала рукой перед его лицом:
– Вы хоть что-то видите?
– Я всё вижу, Айк, – немного раздражённо отозвался он.
– Выглядите жутко, – сообщила я ему, на что он лишь пожал плечами.
Я была в Бейроке несколько раз с братом, но, конечно, совсем в другой роли, и знать не знала те улицы, по которым мы шли теперь. Честно старалась запомнить дорогу по объяснениям стражников, но по факту получилось, что это Тайр меня направлял, хоть со стороны всё и смотрелось должным образом. А я лишь вертела головой по сторонам: в городе мне нравилось. Городская суета казалась мне всегда чем-то особенным, ведь в городе у каждого так много дел, и всё время что-то происходит: то ярмарки, то концерты, то приёмы… не то что в удалённом имении, где зимой такая тоска, что хоть на луну волком вой. Я и выла, как раз волком. Но это то, что никому не следует знать.
Жаль, что Бейрок так близко, жаль, что он такой небольшой, и на севере, и мне будет практически нереально затеряться здесь со своей специфически-южной внешностью, особенно когда закончится раствор для изменения цвета глаз, которые мне выдаёт некромант… Так что здесь остаться я не смогу. Да и не хочу, наверное. Нужно южнее. Не в столицу, а на самый южный край…
С хозяином таверны Тайр сторговался довольно быстро: нам – ночлег, еда и половина того, что набросают посетители, если им выступление понравится. В грядущем вечере меня напрягало всё. И ночлег – нигде не прозвучало, что это будут отдельные комнаты, и предстоящее выступление – ведь это большое скопление народа, а что если им не понравится? А что если кто-то меня узнает? Шансов почти нет, ведь все, кого я знаю, вряд ли пойдут в простую таверну, но вот прислуга… Я даже не помню их, а что если они запомнили меня? Умом я понимала, что вряд ли: с короткой стрижкой, в мужской одежде и с чёрными глазами я максимум могу вызвать какие-то невнятные ассоциации, которые спишут на грешки и любвеобильность СКАЧАТЬ