Педагогическая поэма. Полное издание. С комментариями и приложением С. С. Невской. Антон Макаренко

Чтение книги онлайн.

      В моей комнате собирается толпа. Мусий Карпович, подавленный, сидит на стуле против меня, Бурун – на окне с ружьем, Шелапутин шепотом рассказывает товарищам жуткую историю ночной тревоги. Двое ребят сидят на моей постели, остальные – на скамьях, внимательно наблюдают процедуру составления акта.

      Акт пишется с душераздирающими подробностями.

      – Земли у вас двенадцать десятин? Коней трое?

      – Та яки там кони? – стонет Мусий Карпович. – Там же лошичка… два роки тилько…

      – Трое, трое, – поддерживает Бурун и нежно треплет Мусия Карповича по плечу.

      Я пишу дальше:

      – «… в отрубе шесть вершков…»

      Мусий Карпович протягивает руки:

      – Ну что вы, бог с вами, Антон Семенович? Де ж там шесть? Там же и четырех нэма.

      Шелапутин вдруг отрывается от повествования шепотом, показывает руками нечто, равное полуметру, и нахально смеется в глаза Мусию Карповичу:

      – Вот такое? Вот такое? Правда?

      Мусий Карпович отмахивается от его улыбки и покорно следит за моей ручкой.

      Акт готов. Мусий Карпович обиженно подает мне руку на прощанье и протягивает руку Буруну, как самому старшему.

      – Напрасно вы это, хлопцы, делаете: всем жить нужно.

      Бурун перед ним расшаркивается:

      – Нет, отчего же, всегда рады помочь… – Вдруг он вспоминает: – Да, Антон Семенович, а как же дерево?

      Мы задумываемся. Действительно, дерево почти срублено, завтра его все равно дорубят и украдут. Бурун не ожидает конца нашего раздумья и направляется к дверям. На ходу он бросает вконец расстроенному Мусию Карповичу:

      – Коня приведем, не беспокойтесь. Хлопцы, кто со мной? Ну вот, шести человек довольно. Веревка там есть, Мусий Карпович?

      – До рижна[24] привязана.

      Все расходятся. Через час в колонию привозят длинную сосну. Это премия колонии. Кроме того, по старой традиции, в пользу колонии остается топор. Много воды утечет в нашей жизни, а во время взаимных хозяйственных расчетов долго еще будут говорить колонисты:

      – Было три топора. Я тебе давал три топора. Два есть, а третий где?

      – Какой «третий»?

      – Какой? А Мусия Карповича, что тогда отобрали.

      Не столько моральные убеждения и гнев, сколько вот эта интересная и настоящая деловая борьба дала первые ростки хорошего коллективного тона. По вечерам мы и спорили, и смеялись, и фантазировали на темы о наших похождениях, роднились в отдельных ухватистых случаях, сбивались в единое целое, чему имя – колония Горького.

      6. Завоевание железного бака

      Между тем наша колония понемногу начала развивать свою материальную историю. Бедность, доведенная до последних пределов, вши и отмороженные ноги не мешали нам мечтать о лучшем будущем. Хотя наш тридцатилетний Малыш и старая сеялка мало давали надежд на развитие сельского хозяйства, наши мечты получили именно сельскохозяйственное СКАЧАТЬ