Нокаут. Оксана Петрова

Чтение книги онлайн.

      Пролог

      Стрелка часов близится к семи.

      Раннее утро. Это мое время, заслуженное. Я встаю в пять, чтобы успеть приготовить завтрак для семьи и, справившись с утренними делами, подарить себе маленькое персональное удовольствие – чашечку молотого свежесваренного кофе. Выпиваю его небольшими глоточками, чтобы прочувствовать аромат, вкус, оживляющую силу, и после этого начинается день. Просыпаются мои дорогие домочадцы и наполняют дом голосами и утренней суетой.

      То апрельское утро было началом обычного дня.

      Я открыла форточку, хлынувший в нее воздух принес весенние ароматы, с самого раннего утра слышалось пение птиц. Налив кофе в красивую чашечку, я присела к столу, чтобы проверить почту или полистать ленты новостей в соцсетях. На экране появилось уведомление о доставке нового письма. Может быть, сердце должно было что‐то предчувствовать, ведь многие женщины рассказывают, что накануне каких‐то неприятностей им снятся особенные сны, они ощущают разлившееся в воздухе беспокойство. Но я не замечала ничего подобного, тревога появилась позже, когда письмо было открыто.

      Оно оказалось анонимным, отправленным с незнакомого адреса. В теле письма было пусто, зато в приложении обнаружилось несколько фото и коротенькое видео. На превьюшке изображения я разглядела силуэт машины Артура, моего мужа. Мне стало не по себе, но я кликнула по картинке…

      Ошибки не было – фотография запечатлела автомобиль мужа, он стоял во дворе частного дома. Смысл снимка до меня не доходил: зачем мне его прислали? Ладно, Артур где‐то припарковался, что из этого следует? Мало ли кто живет в этом доме – приятель, коллега, родственник. Он много ездит по командировкам, почему бы и не проведать друга по пути?

      Но волнение росло – что все это значит? Объяснение я могла получить, только посмотрев другие фото, присланные мне в приложении к письму.

      Когда я их увидела, мне показалось, что на меня плеснули кипятком! Первый снимок был сделан во время застолья в чьем‐то доме. Наверное, в том самом, возле которого стояла машина мужа. На первом плане – размытые спины гостей. Лица других людей, попавших в объектив, были мне незнакомы. В центре – Артур, вальяжно развалившийся за столом. Он улыбался с довольным видом, а женщина, сидевшая рядом с ним, подкладывала на его тарелку салатик. Сбоку от стола сверкала огнями новогодняя елка. Получалось, что этот снимок сделан во время встречи Нового года.

      Дрожащими руками я открыла видеозапись… Видимо, отдав должное угощениям, компания переместилась во двор, чтобы устроить салют в честь встречи Нового года. Ощущая, как сжимается сердце, я наблюдала за тем, как мой муж, с которым мы прожили к тому времени более семнадцати лет, стоял в обнимку с той самой дамочкой, что заботилась о нем за столом. Вместе со всей своей компанией они радостно запускали фейерверки и наслаждались обществом друг друга.

      Не знаю, хватит ли слов, чтобы описать то, что я ощутила. Обжигающая обида, осознание того, как жестоко меня предали, боль… Мне тридцать пять лет, и семнадцать из них я замужем за Артуром. Я отказалась от карьеры, о которой мечтала, от личной жизни, вложив все свои силы в отношения с любимым человеком, в домашнее хозяйство, тащила на себе весь этот быт, в котором я погрязла ради мужа, ради семьи. За что так поступать со мной?!

      Плача, я невольно вернулась к фотографиям. Сомнений в том, что они сделаны в ночь с тридцать первого декабря на первое января этого года, не было. Уже лет восемь, как мы с детьми встречали Новый год втроем, без папы. Артур часто уезжал, причем в выходные и праздничные дни тоже, и мы считали, что он из тех людей, которые работают даже в праздники, жертвуя отдыхом ради благополучия семьи.

      Я не могла спросить у него прямо сейчас, что все это значит. Несколько дней назад он уехал в Дубай, снова по делам. Тогда я дрожащими руками написала ему на имейл: «Привет, Артур! Как дела, все ли в порядке? Не думала, что когда‐нибудь увижу что‐то подобное этим фото и что ты так меня предашь. Нужно ли мне жить после этого?»

      К письму я приложила фото и видео, а затем отправила послание, едва различая из-за потока слез буквы на клавиатуре. Забегая вперед, скажу, что ответа на письмо в тот день я так и не получила. Артур не тот человек, который станет оправдываться или что‐то объяснять. Лишь несколькими днями позже он написал: «Не верь в ерунду, это все чушь!» Но в это трудно было не поверить. И причины моему неверию были.

      Я плакала навзрыд, в памяти возникла сцена нашего разговора перед его отъездом.

      Двадцать девятое декабря. Артур заявил, что собирается уехать в командировку, а я должна как следует отутюжить его рубашку: у него важная деловая встреча, на которой он должен подписать СКАЧАТЬ