Долгая жизнь камикадзе. Марина Тарасова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ никогда не выдает своих чувств, но тут желваки заиграли на его рябых щеках. Рысьи глаза впились в шедшего рядом мужчину.

      – Не верю я в твои параллельные миры. Все это требует доказательств. Где входы в них?

      – Во многих местах земли, Иосиф Виссарионович, часто неприметные для глаз, – там, где древние разломы земной коры. И в Москве есть по крайней мере один, и никто не подозревает об этом. – Он извлек из-за пазухи затрепанную карту.

      – Вот смотрите, угол Малой Ордынки и Пятницкой, напротив Первой Образцовой типографии. Обнесено забором, ведутся нескончаемые подземные работы.

      Вождь отвел руку с погашенной трубкой и уперся в бушлат Москвичка.

      – Кто здесь? Подслушивает? – озираясь по сторонам, в страхе воскликнул он.

      – Где? Да никого нет, товарищ Сталин. – Удивительный мужчина протянул ладонь, но Москвичок увернулся. Отпрянул, понимая, карачун ему придет, если станет видимым.

      – Я чуть не продырявил его собачье плечо! А ты говоришь – никого.

      Тот, что был в подряснике, миролюбиво заметил:

      – Слуги некоторых властителей на Востоке могли становиться невидимыми, чтобы исполнить царскую волю, незаметно передать донесение…

      Думал – пошутил. Но Хозяин шутил только сам.

      – Что скалишься? Я покажу тебе невидимок, бесовское отродье! С Ежовым снюхался?

      Тихий, похожий на шипенье крик, похоже, был приговором.

      Страшным холодом даже летом, в теплую погоду, веяло от усыпальницы, от Мавзолея, этого вавилонско-шумерского зиккурата. Он излучал мощнейшую, жуткую энергию, державшую народ в слепом азиатском, харкающем кровью повиновении; конечно, великий вождь, Кормчий не мог не знать о таком психотропном оружии у себя под боком.

      Москвичок очнулся от липучего сна, летучей мышью сиганул с потолка на свой топчан, под рваное одеялко. Долго не мог прийти в себя, бестолково повторяя: «Вон оно как, вон оно как». Сбивчиво дышал, словно угроза Хозяина предназначалась не странному монаху, а ему, блошивому псу, неизвестно откуда взявшемуся, столько претерпевшему на своем веку, растянутому, как безразмерная осипшая гармошка.

      А в полуподвальное оконце сочилась желтой сукровицей музыка. Плескалась мыльной водой из лоханки. Народ научился играть на чем ни попадя – от окарины до ксилофона, отсутствие музыкального слуха препятствием не являлось, у всех зычные, нахрапистые голоса появились; пели везде – в цеху и в школах, на улице и на стадионах. Японцы считают: только чистые нравы могут создавать красивые обычаи, одухотворять их.

      «Стало быть, Первомай сегодня», – вспомнилось Москвичку, но вылезать из-под своей ветоши он не спешил. А по улицам – сгустки демонстрации в шелесте больших бумажных цветов на проволочных ножках. Как шествие слонов, как колесница в опере «Аида» – распирало азиатчиной движущиеся платформы, где застыла фальшивая геометрия физкультурников. СКАЧАТЬ