Серж и поручик. Сергей Юрьевич Катканов

Чтение книги онлайн.

      – Занятно.

      – А знаешь, что самое ужасное в этой занятной концепции? То, что автор не усматривает ни какого антагонизма между белыми и красными. Дескать, достаточно убрать у красных маньяков, а у белых непримиримых, и вдруг окажется, что разница между ними не столь уж и существенна – и те, и другие – демократы. Между тем, разница между белыми и красными, как между небом и землей, они сущностно различны. Одни восстали против Бога, другие в меру сил при всех своих несовершенствах противостояли воинствующему безбожию. Проблема в том, что авторы романов о попаданцах не верят в Бога, потому и пытаются переписать историю. А для меня даже мысль о том, чтобы сделать лучше, чем было, звучит как дикое кощунство. Убогий человеческий разум мнит, что он способен написать историю лучше, чем это получилось у Бога. Я же считаю, что гражданская война, которую начали белые – естественная человеческая реакция на восстание бесноватых нелюдей. Но я помню, что Бог не даровал победу белым. У меня есть свои мысли, почему, но мои мысли могут быть весьма примитивны перед грандиозностью Божьего замысла. Я принимаю историю такой, какую даровал нам Господь, я не собираюсь её менять. Тогда что я здесь делаю?

      – Всё-таки мы, русские отличаемся поразительной глобальностью мышления. Нам надо или мир спасти, или мы вообще ни чего делать не будем. Тебе не приходило в голову, что ты здесь не ради изменения истории, а ради изменения собственного сознания?

      – Думаешь, мне надо менять сознание?

      – Откуда же я знаю? Может и не надо. Но любое сознание нуждается в развитии. Неужели тебе не хочется глубже понять Белую Гвардию? Это во всяком случае реальнее, чем в одиночку переломить ход гражданской войны.

      – Наверное, ты прав, поручик. Да я ведь всё равно не смог бы от этого отказаться. Гражданская война не отпускает меня. Ты представляешь: моё сознание всё ни как не может вернуться с войны, на которой я ни когда не был. Ну так вот, пожалуйста. У одного неплохого советского позта есть интересная песня:

      И если вдруг, когда-нибудь мне уберечься не удастся

      Какие б новые сражения не покачнули шар земной

      Я всё равно паду на той, на той единственной гражданской,

      И комиссары в пыльных шлемах склонятся, молча, надо мной.

      Песня, конечно, «красная», но недавно я услышал её по-новому. Ведь склоняются над трупом поверженного врага. И мне легко представить себя убитым белым офицером, над которым склонились «комиссары в пыльных шлемах». И для меня гражданская война – «та единственная». Это моя война. И лучше уж мне умереть на гражданской, чем на какой-то чужой войне.

      – Ох, боюсь, не разочароваться бы тебе в белых.

      – Это вряд ли. Я знаю о белых достаточно много плохого, это ни чего не меняет. Я могу ругать белых на чем свет стоит, но я ругаю белых именно как своих, как ругают родственников. Белые мне органически близки, несмотря на все «черные страницы СКАЧАТЬ