Двадцать лет спустя. Александр Дюма

Чтение книги онлайн.

      – Ну разумеется, задавайте: вы ведь знаете, между нами нет тайн.

      – Вы разбогатели?

      – О, боже мой, нисколько. Я имею в год двенадцать тысяч ливров, да еще маленькое пособие в тысячу экю, которое мне выхлопотал принц Конде.

      – Чем же вы зарабатываете эти двенадцать тысяч, – спросил д’Артаньян, – своими стихами?

      – Нет, я бросил поэзию; так только, иногда сочиняю какие-нибудь застольные песни, любовные сонеты или невинные эпиграммы. Я пишу проповеди, мой милый!

      – Как, проповеди?

      – Замечательные проповеди, уверяю вас. По крайней мере по отзывам других.

      – И вы сами их произносите?

      – Нет, я их продаю.

      – Кому?

      – Тем из моих собратьев, которые мечтают сделаться великими ораторами.

      – Вот как! А вас самого разве никогда не прельщала слава?

      – Разумеется, прельщала, но моя натура одержала верх. Когда я на кафедре и на меня смотрит хорошенькая женщина, то я начинаю на нее смотреть; она улыбается, я улыбаюсь тоже. Тогда я сбиваюсь с толку и несу чепуху; вместо того чтобы говорить об адских муках, я говорю о райском блаженстве. Да вот, к примеру, со мной так и случилось в церкви Святого Людовика в Маре… Какой-то дворянин рассмеялся мне прямо в лицо. Я прервал свою проповедь и заявил ему, что он дурак. Прихожане отправились за камнями, а я тем временем так настроил собрание, что камни полетели в дворянина. Правда, наутро он явился ко мне, воображая, что имеет дело с обыкновенным аббатом.

      – И какие же последствия имел этот визит? – спросил д’Артаньян, хватаясь за бока от хохота.

      – Последствием было то, что мы назначили на другой день встречу на Королевской площади. Да ведь вы сами знаете, как было дело, черт возьми!

      – Уж не против ли этого невежи выступал я вашим секундантом? – спросил д’Артаньян.

      – Именно. Вы видели, как я его отделал.

      – И он умер?

      – Решительно не знаю. Но на всякий случай я дал ему отпущение грехов – in articulo mortis.[7] Достаточно убить тело, а душу губить не следует.

      Базен сделал жест отчаяния, показавший, что он, может быть, и одобряет такую мораль, но отнюдь не одобряет тон, каким она высказана.

      – Базен, любезнейший, вы не замечаете, что я вижу вас в зеркале! А ведь я вам запретил раз навсегда всякие выражения одобрения или порицания. Будьте добры, принесите-ка нам испанского вина и отправляйтесь в свою комнату. К тому же мой друг д’Артаньян желает сказать мне кое-что по секрету. Не правда ли, д’Артаньян?

      Д’Артаньян утвердительно кивнул головой, и Базен, подав испанское вино, удалился.

      Оставшись одни, друзья некоторое время молчали. Арамис, казалось, предавался приятному пищеварению, а д’Артаньян готовился приступить к своей речи. Оба украдкой поглядывали друг на друга.

      Арамис первый прервал молчание.

      Глава СКАЧАТЬ