Падение короны. Сергей Сергеевич Яковлев

Чтение книги онлайн.

      Аристотель, Политика, ок. 340 г. до н.э.

      Мы видим и понимание момента для окончания рабства как в возможности автоматизации работы, и то почему рабство в современном мире перестало быть столь необходимым, что становится допустимым не оправдывать его морально.

      Раб по природе тот, кто причастен к рассудку в такой мере, что способен понимать его приказания, но сам рассудком не обладает.

      … но рабом можно быть и по закону, когда захваченное на войне называют собственностью. Было бы ужасно, если обладающий большей физической силой человек только потому, что он способен к насилию смотрел бы на захваченного как на раба, подвластного ему.

      полезно рабу и господину дружеское отношение, а у кого это не так, и отношения основываются на законе и насилии, происходит обратное.

      Аристотель, Политика, ок. 340 г. до н.э.

      Полезно понять, что и 3000 лет назад у людей существовало четкое понимание о недопустимости насилия. Но между философским взглядом и реальной жизнью (политикой) все это время существовал огромный разрыв, который лишь в умах мудрецов через споры о природе насилия и его проявлениях в виде войн и рабства, стремится уменьшиться. Но если ум мудреца это инстинктивно понимает, то математика войны заключается в том, чтобы создать такую точную науку, которая поможет распространить это знание на всех людей.

      Ясно и то, что профессий как таковых в то время не было, и рабство было единственным способом заставить другого что-то сделать. Аристотель приводит пример, что некто в Сиракузах за плату обучал людей рабству, понимая под этим как правильно выполнять домашнею работу или кулинарное искусство, подчеркивая, что это науки рабские. Таким образом, мы четко видим в свидетельствах из прошлого, что если природа рабства была сродни нашему восприятию, то отношение людей к различным работам воспринималось совсем по-другому. И нас от людей времен Аристотеля отличают годы торжества науки в сторону автоматизации работ и связанное с этим дифференциацию людей по профессиям.

      Поэтому те, кто хочет понять науки не рабские (то, что сейчас мы назвали бы прикладными), а собственно политику или философию, им полезно понимать, что рабство было всегда и у всех народов. Разница лишь в том, что полезно посмотреть на тот промежуток истории рода человеческого, когда рабство стало пропадать совершенно в разное время в разных странах и то, какое неравенство между ними это вызвало. Именно это является той движущей силой, которая позволяет понять математику войн. Тогда у государственного мужа, обладающего властью над людьми свободными, будет возможность понять и отделить риторику от сути происходящего в обществе. Для этого у нас есть уникальная возможность погрузиться в сны правителей.

      Но прежде заметим еще одно обстоятельство. Искусство наживать состояние, как называли экономику во времена Аристотеля, как стремление государственных мужей вещь абсолютно утопическая и может существовать лишь в идеальных условиях. Существует риторика, которая называет СКАЧАТЬ