Улыбка Лизы. Книга 1. Татьяна Никитина

Чтение книги онлайн.

      «О Боже! Это вовсе не Пашка», – проносится в голове, и неимоверный ужас, какой бывает только во сне, охватывает Лизу.

      Несколько секунд она пытается вернуться в реальность из ночного кошмара, хотя мозг по-прежнему в его власти, и в темноте мебель вдоль стен кажется то стволами деревьев, то отвесными скалами. Лиза опускает ноги на холодный линолеум, нащупывает тапочки и торопится в соседнюю комнату.

      Сын посапывает на диване, давно уже коротковатом для него. Она поправляет сбившееся одеяло, прижимается губами к белокурой макушке и замирает, вдыхая родной запах. Выходит, бесшумно прикрыв за собой дверь. Стрелки будильника интимно слились между римскими V и VI – почти полшестого. На работу к восьми, но вряд ли она теперь уснёт. Лиза отодвигает лёгкие шторы и распахивает фрамугу настежь. Мартовский, ещё морозный, колючий воздух обжигает лицо. Взгляд привычно скользит по окружённому панельными пятиэтажками двору с кольцом из припаркованных автомобилей – японских иномарок, догнивающих на чужбине, и выкидышей отечественного автопрома. Свет уличных фонарей выхватывает из темноты в центре двора сугробы, осевшие под ледяной коркой, и деревья, притворившиеся мёртвыми до весны.

      Лиза на секунду прикрывает глаза и опять видит высокого старика с длинными седыми кудрями, а рядом – в молочной дымке – Пашкино лицо. Встряхивает головой, отгоняя странное видение. Она совершенно не склонна к мистике и никогда не искала в снах сакральный смысл: привыкла всё анализировать. «Страшны не сны, а их толкования, – убеждает себя Лиза. – А сны – всего лишь причуды мозга: случайная комбинация серотонина, мелатонина и бог весть каких ещё медиаторов. Недосыпания, выматывающие ночные дежурства – и вот тебе кошмары. К концу недели порой такая усталость накатывает, что чувствуешь себя выжатым лимоном, взмыленным конём и заезженной клячей. К тому же вместе взятыми».

      В доме напротив просыпается жизнь: одно за другим загораются окна. Бледнеют звёзды, над горизонтом встаёт широкая полоса предрассветной синевы. Зарождается новый день. Лиза зябко передёргивает плечами, закрывает фрамугу и бредёт на кухню. Засыпает зёрна в ручную кофемолку, медленно (зато бесшумно, чтобы не разбудить Пашку) крутит чугунное колёсико, заменившее ручку антикварной «Пежо», которую бабушка Ганна вывезла из Киева в сорок первом. Мысли вновь возвращаются к Пашке. На последнем родительском собрании его хвалили, прозвучало что-то про городскую персональную выставку к следующему году… Лизу радуют успехи сына, хотя она не тешит себя иллюзиями сверхгениальности своего чада.

      Рисовать Пашка начал совсем рано, когда ему ещё не исполнилось и двух. Бабушка заметила первой. На бумажных обоях в мелкий ситчик – недавно наклеенных и доставшихся по великому блату, рубль двадцать за рулон – среди синих незабудок изгибался контур слона с задорно поднятым хоботом. Словом, обои оказались безнадёжно испорчены.

      – Идите-ка скорее сюда. Ну и что вы здесь видите? – вопрошала бабушка семейство, указуя пальцем в жирную линию, уверенно проведённую красным фломастером. Пашка, шмыгая носом, подтвердил: рисовал он именно то, что они видят.

      В роду художников не было, и каракули Пашки никто не воспринял всерьёз: ну рисует ребёнок и рисует, а чтобы обои не портил, накупили альбомов. Никто, кроме бабушки. Она-то сразу уверилась в необычайном таланте внука, настояла на своём: пять лет назад его определили в художественную школу…

      Шестиметровую кухню заполняет терпко-горьковатый аромат свежемолотого кофе. Ещё не так давно можно было достать только растворимый бразильский Pele, да и тот лишь в праздничных продуктовых наборах для ветеранов, которые иногда перепадали Лизе в виде благодарности пациентов. Она ставит на огонь тяжёлую бронзовую – тоже бабушкину – джезву, тянется к подоконнику и, не глядя, находит пальцем запавшую пластмассовую кнопку старенького транзистора. Сочный баритон за спиной сообщает, что на чрезвычайной сессии Верховного Совета Российской Федерации депутаты проголосовали за ограничение полномочий президента, отклонив все поправки к Конституции.

      Лиза нетерпеливо переключает транзистор на другую волну. «В Боснии и Герцеговине представители ООН наблюдают за эвакуацией гражданских лиц из Сребреницы, которая почти год находилась в полном окружении». Дальше, дальше…

      Глубокий СКАЧАТЬ