Увидев Лоскутова на улице, я кивнула ему, отвечая на прощальный взмах рукой. Убедившись, что он скрылся на подъехавшей машине, спрыгнула с подоконника и бросилась по длинному коридору в гардеробную, где висели мои вещи. Отыскав куртку, обшарила карманы и выудила из нагрудного, открытку. На ней всё также на красивом фоне из букета роз едва заметно проступали часы, показывающие без пяти минут двенадцать. Только на обратной стороне слов не было. Пусто.
Повертев открытку в руках, я принюхалась – обычный типографский запах. Такой бывает в книжном магазине или на почте.
Произошла подмена послания. Когда? Либо здесь, в больнице, либо в карете «Скорой помощи», либо там, на пикнике. Последнее, мало вероятно, хотя про «Скорую» тоже как-то не верилось. А вот в больнице любой в состоянии войти в гардеробную и сделать, что душе угодно.
Я не понимала, что именно добивался от меня Артём. Поначалу, когда обсуждала эпистолу с Люськой на пикнике, она усмотрела в часах и букете цветов некий сакральный смысл или намёк. Мы, прогуливаясь по парку, обсуждали, чтобы всё это значило, и почему часы показывали именно такое время. Подруга считала, что в полдень должно что-то произойти. Теперь я понимала, что речь шла о полуночи.
К чему эта головоломка? Выглядела она пошло, вульгарно, словно Артём начитался бульварных детектив и теперь рассовывал подсказки – некий устрашающий посыл.
Зачем?
Дешёвая постановка! Ненужный жест и убогость мышления! На него не похоже. Артём никогда не прятался бы за маниакальную ширму. Получалось, что открытку от него мне подбросили. А вот с этим следовало разобраться. Рано радоваться отменённому Дню сурка, но странно всё, нелепо, потому обнадёживает.
Переодевшись, взяла куртку, отправилась в свою палату, чтобы забрать сумку, написать расписку, и отчалить. Моя извечная безалаберность в отношении вещей сыграла мне же на руку – сумку забыла в припаркованной машине, и она не сгорела. Мало того, в сохранности оказались не только документы, но и деньги: зарплата за месяц плюс отпускные.
В общем, на первое время, даже с разъездами по городу вполне себе можно существовать. А я собиралась это делать, переехав на квартиру отчима, которая год назад досталась ему по наследству.
Сразу за поворотом к моей палате я услышала голос лечащего врача, того самого, к которому ложилась на обследование каждый год в течение трёх лет.
Остановилась – пусть поговорит с родственником пациента, уйдёт, и я спокойно заберу свои вещи.
Михаил Самуилович – психиатр от Бога. Мне повезло, что попала именно к нему. Возможно, после первого суицида я сделала бы вторую попытку, но теперь по-настоящему. Его усилиями я всё ещё топтала грешную землю.
Первый раз наш с ним разговор показался мне мукой. Он резал по нервам, жёг сердце. Высокий, очень худой мужчина, с карими внимательными глазами, не желал меня отпускать в палату на первом приёме, продолжая СКАЧАТЬ