– Извини, Мишк, я, хе-хе, к отпуску готовлюсь, в связи с чем на приём заявлений наложил мораторий. Сам понимаешь, сейчас приму, а когда выйду, оно уже с нарушенным сроком будет.
– А когда вы уходите в отпуск, Станислав Владиславович?
– С первого июля…
– Июня? – Миха подумал, что ослышался.
– Ля! Ля! Июля! В июне чего в Крыму ловить? Не сезон ещё. Сам-то чего думаешь летом делать? Куда поедешь отдыхать? – бодрячок Стас жил жизнью, в которой не было загогулин.
Достойная работа, заботливая жена, любимая дочка, живые родители, «трёшка» улучшенной планировки, комфортный корейский «минивэнчик», а по субботам – русская банька с веником в компании бати и брата…
Мелодично-требовательным переливом зазвонил телефон на столе. Глазов снял трубку.
– О, привет, Александр Михалыч! Как чувствую себя? Нормально. А чего такое? Ничего я вчера не замудрился. Закон предусматривает продление срока задержания на семьдесят два часа…
Маштаков поймал взгляд судьи, показал на дверь: «мне выйти?». Не прерывая разговора, Глазов отрицательно мотнул головой.
– Для чего продлил? Я всё в постановлении расписал. Для представления следователем медицинского документа, подтверждающего возможность содержания подозреваемого Левандовского под стражей. У него, к твоему сведению, куча хронических заболеваний. Кто даст такую справку? Ну, я не зна-аю, подумайте. Или нужно было тупо отказать в аресте? Доказательств-то – ноль. Александр Михалыч, не заводись. Имеет право суд на данной стадии входить в наличие доказательств причастности лица к совершению преступления. Нет, я не оцениваю доказательства, а желаю убедиться, что они существуют…
Миха в суть разговора не вникал, судейско-прокурорские заморочки давно были ему по барабану. Он кубатурил, какие доводы убедят стража правосудия не откладывать его вопрос в долгий ящик.
Закруглив неприятный разговор, Глазов посетовал:
– Учениктвой Александр Михалыч обидчивый какой стал! Чуть против шерсти, сразу бесится, будто я у него жену, хе-хе, увёл. Ты, кстати, с ним уже виделся?
– С Кораблёвым? Да, конечно, – Маштаков соврал по инерции.
Не захотел признаваться, что избегает встреч со старыми знакомыми.
– Вот заявление в двух экземплярах об отмене решения о признании меня безвестно отсутствующим. Гляньте, пожалуйста, Станислав Владиславович, всё я тут правильно написал?
Судья приоткрыл угол рта и, демонстрируя недовольство, с громким шипением втянул сквозь зубы воздух.
– Да, что за день такой сегодня?! Все достают с утра. Я, вообще, после дежурства на диване дома валяться должен.
Миха не опускал протянутой руки с бумагами.
– Ты мёртвого, блин, достанешь, – Глазов выдернул у него листы. – Где квитанция об уплате госпошлины?
– Метнусь в сберкассу, оплачу. Ну, так как, Станислав Владиславович? СКАЧАТЬ