Все писатели попадают в рай. Юлия Давыдова

Чтение книги онлайн.

      «Зато от тебя оглохнуть можно», – подумала Анна.

      В толпе появилась Маша, умирающая от смеха, схватила Анну и потащила к выходу.

      – Что случилось? – спросила та.

      – Ничего!

      – Ну, правда?

      – Да ничего! – смеялась Маша. – У матушки припадок вон, умрет от злости, карга старая! На исповедь пойдешь?

      – А надо?

      – Конечно! Что ж мы пришли тогда?

      Женщины остановились в притворе, где перед ликами икон теперь сидела добрая помощница матушки.

      – И причаститься надо, – сказала Маша.

      Она посмотрела в зал, послушала пение и кивнула:

      – Вот как раз сейчас… Поберегись!

      Один из священников вышел из алтаря и направился в притвор. Здесь, перед столом со свечками за упокой, стояла небольшая ширма и, видимо, здесь причащали и исповедовали.

      Толпа из среднего зала потянулась за святым отцом, как ниточкой привязанная. Сразу стало шумно, стали толкаться. Все на исповедь и причастие! Всем строем! Видимо, надо было торопиться, а то тело и кровь Христа остались в небольшом количестве и новые на склад, пока не завезли.

      – Ой, – Анне стало стыдно за такие мысли, и она смущенно посмотрела на Машу, – знаешь, о чем я подумала сейчас?

      Та отмахнулась:

      – Иди, в очередь.

      Анна вздохнула, толкаться не стала, встала где-то, не понятно где, где было место, и приготовилась терпеливо ждать.

      Ладан так витал в воздухе, и аромат погасших свечек приятно наполнял пространство. Иисус наверху сидел с распростертыми объятиями, и со стороны казалось, что вся толпа пришла именно к нему.

      – Мне так стыдно, – прошептала Анна, глядя на него.

      Пока медленно тянулась очередь, она все пыталась сформулировать, зачем пришла, но мыслей было так много.

      – Я в церковь никогда не ходила, и не исповедовалась, и не причащалась, а набрала на себя, наверное, столько, что меня в чане со святой водой не отмоешь…

      Иисус наверху смотрел весьма понимающе.

      – Вот я даже к иконам боюсь подойти, – думала Анна, – вот с тобой на стенке мне проще поговорить, чем у иконы. Там строгие все…

      Она заглянула в зал. Но почему-то сейчас лики икон не показалась такими уж осуждающими. Вроде, стали посветлей.

      – Не зря говорят, не делай того, чего сама себе не хочешь, а я делала. И обманывала, и сквернословила, и прелюбодействовала и даже… убила.

      Анна замолчала в своих мыслях, снова взглянула на Иисуса.

      – Но ты ведь знаешь…

      И вдруг заплакала. Вдруг не осталось больше сил. Будто краник открыли и все они, что были на обман и браваду, все, что позволяли молчать, и ни с кем не делиться, все вдруг вылились одним потоком, а в пустом сосуде души остались только самые сильные демоны – боль, стыд и отчаяние.

СКАЧАТЬ