Культурогенез и культурное наследие. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на других памятниках Средней Азии и Ирана, где геоксюрская керамика зафиксирована (Алтын-депе и поселения Геоксюрского оазиса, Шахри-Сохте в Систане, Саразм на Зеравшане) проследить ее генезис не удается. Возможно, что стиль был сознательно выработан в течение короткого времени как выражение неких новых (нам, естественно, неизвестных) религиозных идей. Нельзя полностью исключать, что конечным источником для геоксюрской иконографии были росписи на посуде джемдет-наср и на стенах прото-эламских зданий. Ничего более близкого ни по форме, ни территориально отыскать во всяком случае не удается.

      За пределами Илгынлы-депе наиболее характерной особенностью геоксюрского комплекса являются круглые в плане погребальные камеры с коллективными захоронениями, однако ни на одном из соответствующих памятников слои, соответствующие самому началу распространения геоксюра, не исследованы сколько-нибудь достаточно. На Илгынлы-депе камер во всяком случае нет. Близ поверхности здесь обнаружено одно коллективное захоронение[126], но это не камера, а неглубокая круглая в плане яма с перемешанными останками семи человек. При этом ни в ней, ни в других (одиночных и парных) захоронениях ни разу не найдено геоксюрских чаш, а лишь только традиционные краснолощеные и ялангачские (с параллельными полосками вдоль венчика). Само отсутствие новой керамики в погребениях служит дополнительным подтверждением того, что геоксюрский комплекс был связан с религиозными представлениями и поэтому не мог не вступить в определенный конфликт со старыми верованиями.

      На протяжении почти всего III тыс. до н. э. геоксюрский комплекс на востоке подгорной полосы Копет-Дага в Южном Туркменистане эволюционировал медленно. Судя по материалам Алтын-депе, все это время, вплоть до периода Намазга V, в иконографии сохранялись изобразительные элементы геоксюрского происхождения, представленные сперва на расписной керамике, затем на бронзовых или медных печатях-амулетах[127]. Существовала (и возрастала?) имущественная дифференциация погребений, коллективных и индивидуальных[128], но при этом различия в составе и ценности инвентаря оставались умеренными, не свидетельствуя ни о четком обособлении каких-либо групп, ни о существовании действительно непреодолимых имущественных различий между ними. Парадные помещения домохозяйств выделялись в основном наличием очага-подиума, но не имели тех элементов декора, которые были характерны для Илгынлы-депе. Характерно, что даже самые крупные, уникальные помещения периода Намазга V (25,5 и 18 м²) были в несколько раз меньше соответствующих парадных комнат на Илгынлы-депе (80–90 м²). В рядовых домохозяйствах эта разница была еще больше – 40–60 м² (против 5–8 м²)[129]. Факты подобного рода можно расценить следующим образом.

      В III тыс. до н. э. в Южной Туркмении (так же как, судя по материалам Шахри-Сохте, и в Систане) единство общества продолжало основываться на горизонтальных СКАЧАТЬ