Культурогенез и культурное наследие. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нежели городская революция, так как слишком уж мало напоминало военную демократию, которую должно было вроде бы заменить. Взятые у К. Поланьи редистрибуция и реципрокность, органически ни с вождеством, ни вообще с какой-либо стадиальностью не связанные, преподавателям обществоведения «эпохи застоя» были бы попросту непонятны. Но главное препятствие для проникновения концепции вождества в советскую археологию заключалось в том, что в 1980-х годах сама эта концепция утратила свою эвристическую ценность. Васильев поторопился, назвав вождествами шумерские города-государства. Массоновский период ремесел с большим основанием, чем вождество, мог претендовать на универсальность.

      Интуиция подсказала Массону, что в конце 1970 – начале 1980-х гг. ставка на вождество не оправдает себя и что под рукой просто нет перспективного варианта эволюционистского подхода к истории. Какой-то же принципиально иной платформы он, видимо, не находил. Массон не пошел, во всяком случае, по пути Л. Е. Куббеля (1988), все еще старавшегося развивать ортодоксальный марксизм и попытавшегося с подобных позиций переварить и одновременно отвергнуть вождество. Здесь Куббель опирался как на Маркса с его классами и формациями, так и на английскую традицию в африканистике (Редклиф-Браун – Эванс-Причард) с ее приоритетным вниманием к социальной структуре, а не к технологии и демографии и презрительным отношением к эволюционистским схемам американцев.

      1990-е гг. стали временем поиска альтернативных вождеству форм политической организации до- и раннегосударственных обществ, прежде всего основанных на горизонтальных связях между структурными единицами, а не на их вертикальном соподчинении[115]. Нейтральные термины среднемасштабное общество и сложное общество вытесняли вождество. В российской науке именно Массон сделался главным пропагандистом сложного общества. За всеми поисками приемлемых терминов следует, однако, видеть главное: к концу 1980-х гг. эволюционистская концепция нуждалась в кардинальной переработке.

      III

      До 1970-х гг. эволюционисты сохраняли веру в наличие определенного пути или путей, по которым развивается общество. Если таковые существуют, то в идеале они могут быть просчитаны и описаны, подобно физическим явлениям. Что это вовсе не так, Боасу было ясно более ста лет назад, хотя единственной альтернативой ему виделся партикуляризм, признание уникальности каждой культуры и отказ от обобщений. Уайт, ощущая себя наследником Моргана, преувеличил антиэволюционизм Боаса, когда обрушился на него в своих ранних работах[116]. Суть разногласий этих исследователей состояла не столько в отношении к эволюционистской парадигме (Боас был здесь скорее эклектиком и агностиком, чем убежденным противником), сколько в признании или непризнании культурного материализма.

      Главными защитниками культурного материализма во второй половине XX в. стали Марвин Харрис[117] и Барбара Прайс[118]. Для Прайс культурный материализм есть «синтез СКАЧАТЬ