Несколько тёмных историй. Игорь Валерьевич Мерцалов

Чтение книги онлайн.

      Я достал смартфон и открыл папку с фотографиями Ксанки. Смотреть на них было сродни мазохизму, но нужно было прогнать видение изломанного тела и кровавой каши вместо правой половины лица. Левая половина уцелела. Я провёл много времени возле смятой машины, глядя на белую щёку с родинкой посреди чёрных лоскутьев плоти. Она казалась чашечкой какого-то отвратительного цветка.

      Мы у неё дома, мы в поле (Ксанка в венке из одуванчиков), мы в кафе, мы городском парке, мы на вечеринке у друзей (Ксанка на поддаче, и сама она этого снимка никогда не видела). Ксанка на берегу реки. Ксанка после душа, прикрывается полотенцем и притворно сердится на меня.

      Мы в детстве. Мне десять, ей восемь. Растрёпанные, счастливые. Большая компания детворы играла в догонялки, а мой отец наугад щёлкнул нас на свой доисторический «ФЭД». По случайности я и Ксанка оказались рядом, словно позировали на фоне бегающих друзей. Потом я решил, что этот снимок был знаком судьбы, потому и отсканировал его.

      Да уж, знак… никогда раньше не обращал внимания, что точно между нашими фигурами на заднем плане замер Лёшка. Он обернулся и смотрел на нас, улыбаясь. Я перевёл взгляд на маленькую Ксанку и вздрогнул, чуть не выронив телефон из рук.

      Мне стало ясно, что именно я увидел в свете велосипедной фары на пшеничном поле. Что именно показалось мне неправильным, невозможным. Лицо нечеловеческой девочки было… лицом маленькой Ксанки. С той самой родинкой, ещё едва заметной.

      И, если я правильно понимал, плач среди колосьев пшеницы раздался как раз в то время, когда тридцатью километрами дальше по дороге лёхин «Volkswagen» перевернулся, сойдя с дорожного полотна, упал на крышу и снова встал на колёса уже грудой лома.

      Я спрятал телефон и швырнул окурок на обочину. Полицейский снова подошёл ко мне.

      – Опергруппа будет через пять минут. Мы потом отвезём вас в райцентр.

      – Спасибо, – кивнул я через силу.

      Хотелось кричать.

      Мертвец за Совиным ручьём

      Гарри Логан нашёл повешенного индейца за Совиным ручьём. Молодой парень, раздетый почти донага, болтался в петле на толстом кленовом суку. Руки его были туго скручены за спиной. Сломанная шея казалась неестественно длинной. Избитое в кровь лицо представляло собой отвратительную маску бессильной злобы и отчаяния.

      На земле рядом деревом сидел седой индеец. Его изборождённое морщинами лицо казалось безучастным. В тонкой косичке над левым виском неряшливо торчало чёрное воронье перо. Гарри слышал о нём.

      – Я взыщу с тех, кто это сделал, Ворон, Летящий с Заката, – сказал он, спешиваясь.

      – Я не настолько глуп, чтобы верить слову белого человека, – хрипло сказал тот, кое-как выговаривая английские слова.

      – Ты неправ, старик. Те, кто обвинил Рваную Губу, ошиблись. Я побывал в окрестностях форта и узнал кое-что…

      – Ты напрасно старался. Пока тебя не было, они просто взяли и убили моего сына.

      – Сына, вот как? Что ж, послушай. Я служу закону, а закон запрещает убивать без суда. СКАЧАТЬ