Вот черт! Ильтен был где-то внизу. И даже не барахтался, лишь прижимал руки к груди. Не иначе, что-то случилось, он ведь прилично плавал. Тереза выругалась еще заковыристее – авось Дени в состоянии шока не запомнит – и снова нырнула. Только бы Рино не успел нахлебаться воды!
Терезе еще в юности пришлось вытаскивать из реки девушку, и ее поразило, как та, хрупкая на вид, сильно брыкалась и чуть не удушила, вцепившись в шею. Потом профессиональные спасатели объяснили, что такой у утопающего рефлекс – а потому, чтобы не утонуть с ним заодно, надо от души врезать ему по башке, в идеале – до потери сознания. Но Ильтена не надо было бить. Она закинула его безвольную руку себе на плечи, заторопилась вверх. Он был заметно тяжелее малыша, поднимались медленно. Кончился воздух, и она, борясь с желанием вдохнуть, вытолкала наконец тело на поверхность.
Дени, брошенный один в лодке, тихо ревел от пережитого. А когда госпожа Ильтен с плеском и брызгами показалась из воды с совершенно белым и неподвижным господином Ильтеном, испугался еще больше. Тяжело дыша, она втащила мужа в лодку, чуть ее не перевернув, принялась хлопать по щекам под отчаянный рев мальчика и причитания: «Рино, очнись!» Но тут же одернула себя, подавила истерику. Нервами делу не поможешь. Она закрыла Ильтену нос, приникла ко рту, вдула воздух. Еще, и еще…
Судьба только припугнула. Он задышал – не сразу, но и не поздно. И воды в легких практически не было: первоначальный спазм настолько сильно сжал горло, что она не смогла туда просочиться.
– Сердце, – прохрипел Ильтен.
– Чтоб тебе пусто было, ну зачем ты полез в воду? – укоризненно произнесла Тереза, укутывая его в куртку.
– Я… хотел тебя спасти. – На последнем слове он понял, как нелепо это звучит, и губы скривились не то в гримасе, не то в смущенной улыбке.
– Вот болван, – обреченно и совсем не сердито махнула рукой Тереза.
Мокрая одежда холодила тело, но от его глупых слов стало тепло. Тереза извернулась, поймала выпавшее из уключины весло, плавающее неподалеку, и погребла к берегу.
Примчавшаяся Алисанта тут же напоила всех глинтвейном, включая Дени. Пацан был растерт эфирным маслом из лиловых цветов – самое то от простуды и перенапряжения, отметила старуха, – и уложен в кроватку, где почти мгновенно отрубился от усталости, переживаний и горячего вина.
Ильтен отмокал в ванне. Впрочем, какое там отмокал – он сегодня намок более чем достаточно. На самом деле он отогревался и никак не мог согреться. Он вдыхал теплый аромат эфирного масла, щедро добавленного в воду, но зябкая дрожь не отпускала. А может, холод уже ни при чем. Это страх. И вроде критический момент позади, а страх не уходит. Он не утонул чудом, СКАЧАТЬ