Комната одиночества. Александр Волков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Когда я среди хохлов, я представляюсь хохлом, правда, делаю сноску, что фамилия моей матери украинско-польская; когда оказываюсь среди евреев, то называю себя евреем. Адам, говорю, – польско-еврейская фамилия, и так далее. Немцем я стал себя называть после одного случая. Я сидел как-то на пятом курсе с девушкой в ресторане, и подсел к нам за столик, подвыпивший застенчивый такой типчик, лет под пятьдесят, и что-то начал буровить на непонятном мне языке. Я ему в ответ:

      – Чего, дядя, надо?

      – Так ты не знаешь эстонского?

      – Нет! – говорю ему.

      – А немецкого?

      Я отвечаю:

      – Я прочитал где-то, что Эстония занимает последнее место в Союзе по знанию русского языка.

      Этот типчик продолжает гнуть свое:

      – Зато по знанию немецкого – первое!

      – Ну и что? – спрашиваю его.

      – Эх! – махнул он рукой. – Нам нужны парни вроде тебя, чтоб смогли сразу пару десятков повязать!

      – Зачем? – спрашиваю я.

      Этот тип тяжело вздохнул и просит:

      – Слушай, закажи мне водки, а то мне уже не дают.

      Тогда-то мне все стало ясно. Только пьяному могло показаться, что мне удастся повязать пару десятков человек.

      Водки я ему заказал, почему же не заказать, раз просят? Но сам я запомнил, что немцев продолжают бояться, поэтому, как только начинают про национальный вопрос в какой-нибудь компашке воздух трясти, я сразу:

      – Знаете фамилию командующего армией, которая шла на выручку Паулюсу?

      Естественно, кто ж историю у нас знает, отвечают хором:

      – Нет, нет!

      Я тогда говорю:

      – Генерал-майор Адам!

      – Ну и что?

      – А то, что это фамилия моей матери.

      Вот и тогда в автобусе рейса Сухуми-Поти я такой же финт выкинул, сразу стало легче жить. Этот грузин сгоняет с места какую-то бабу, усаживает меня и начинает рассказывать, как он только что закончил вторую бочку вина с каким-то Важей Кварацхелией. Черт его знает, кто такой Важа Кварацхелия, но потом я понял, что это начальник милиции какого-то района или города. В общем, местная знаменитость, или главарь мафии, или чего-то еще. Я так и не понял, что он хотел сказать. Но автобус уже тронулся, и меня стали больше всего донимать мухи. Я тогда в первый раз заметил, что мухи летят на тепло. Да сидела бы, зараза, на оконном стекле, так нет, летит ко мне, стоит на теле выступить испарине. Я, помнится, так остервенело, как с мухами, ни с кем не боролся, не считая, конечно, комаров, но о комарах особый разговор. Так вот, муха чем противна – как сядет на тело, так обязательно это почувствуешь, тяжелая, скотина, а попробуй убить, ни в жисть – улетит, насмехаясь. Кешик как-то утром с очередного бодуна вернулся, сел за стол у меня в кабинете и стал рассматривать убитую муху. Потом говорит:

      – Она померла от «Примы», потому что ФОС ей все дыхальца склеил.

      Тогда я в первый раз понял, что СКАЧАТЬ