В пакете, помимо пирожков с рыбой, обнаружились ранетки. Крепкие, нежно-жёлтые, они выкатились на стол и наполнили кабинет терпким яблочным запахом. Гриша, наш новенький, красноречиво уставился на россыпь маленьких яблок на столе.
Я взял по три ранетки в каждую руку, подкинул сначала по одной, а после медленно ввёл в игру остальные. Маленькие жёлтые шарики замельтешили под потолком. Поначалу их движение казалось хаотичным, но, как только взгляд Гриши из рассеянно-восторженного стал концентрированным, я изменил темп и схему бросков – пусть разбирается заново.
Дверь открылась, на пороге застыл силуэт. По очертаниям – начальник. Яблоки мелькали под потолком, как вдруг раздался свист рассекаемого воздуха, и один шарик исчез в руке Николая Ивановича, который в два шага преодолел расстояние от двери до меня. Начальник прищурился:
– Опять развлекаешь молодёжь?
– Учу, – ответил я и положил ранетки на стол. – Принеси тарелку, – обратился к Григорию.
Гриша вскочил и, ловко лавируя между столами, побежал на кухню. Николай Иванович сел на его стул, поднёс ранетку ко рту и громко её раскусил.
– Балует тебя тётка.
– Надеюсь, ты не против? Она расстроится. – Я надкусил пирожок. – Есть новости?
– Пойдём. – Начальник встал и, вытащив два пирожка из пакета, прошёл в свой кабинет.
Я молча отправился за ним. На ходу перекинул папку с новым делом со своего стола на стол к Григорию, написал записку с признанием в любви, подражая почерку Светланы, вложил бумажку в любимую Витюшину книгу и переложил ту с его стола на шкаф.
– Однажды они сговорятся и прибьют тебя, – покачал головой Николай Иванович, закрыл за мной дверь, бросил заглушающее заклинание и уселся на стол.
– Не рискнут. Я же потом отомщу, и месть моя будет изощрённой. – Я налил себе кофе, сел на подоконник, вдохнул кофейный аромат, опёрся плечом на оконный откос и замер.
Несколько минут мы молча наслаждались, я – кофе, начальник – моим молчанием.
– Вчера было совещание, – наконец начал говорить Николай Иванович. – По поводу закона об отмене запрета на магию.
Я одним глотком допил кофе и поставил чашку на подоконник.
– Мнения разделились. Большинство за отмену, но Мирный и его соратники упорно доказывают, что снимать запрет нельзя.
– Степан Петрович боится потерять своё место? – спросил я наугад, но по мрачному лицу шефа понял, что его посетила та же мысль.
– Он имеет большое влияние.
– Я СКАЧАТЬ