«Дитя», – отметил про себя Зук, – «То мы тебе братья и сёстры, то мы тебе дети. Ты уже и сам запутался в своих мантрах».
Однако всё быстро встало на свои места, когда из-за его спины показалась упитанная фигура колдуна стаи. Зук даже не попытался сдержать ухмылку.
– Перед лицом Богов, перед очищением от скверны, окутавшей твоё естество, дозволяем тебе облегчить свою чёрную участь, Неназываемый! – почти что торжественно пропел колдун.
Зук смотрел на него, не скрывая презрения и раздражения. Всё, что он хотел бы прояснить для себя, все вопросы, всё это желание исчезло в один миг. Вся эта лицемерная игра на публику была ему настолько отвратительна, что не хотелось даже открывать свою пасть.
Старейший как будто почувствовал это:
– Зук, ты хоть понимаешь, что натворил? Зачем?
Глаза колдуна округлились и чуть не вылезли из орбит при упоминании имени Неназываемого, но нужно отдать ему должное, он всё же сдержал себя в руках.
– Может хоть ты уже прояснишь всё это наконец? – устало ответил Зук.
– Ты всегда был самонадеянным членом стаи, Зук. Всегда был сам по себе, даже будучи в кругу своих сородичей. Но сегодня ночью ты перешёл черту, перешёл ту грань, которую непростительно переступать даже сходящему с ума эгоисту.
– О, так вот кто я на самом деле для всех вас. Сходящий с ума эгоист? Наконец мы говорим откровенно.
Колдун прикрыл глаза и начал тихо напевать что-то себе под нос, раскачиваясь в такт мелодии в своей фанатичной голове.
– Довольно! Раз уж ты не в состоянии раскаяться. Раз уж ты до сих пор, видимо, не вышел из-под дурманящего опьянения, то закончим всё это скорей, – голос Старейшего, обычно спокойный и тихий, на этот раз едва не сорвался в бешенство.
Совладав с собой, он продолжал:
– Сегодня ночью ты отнял жизнь троим своим сородичам, пока они мирно спали под луной. Не знаю, какие силы помогли тебе столкнуть голову статуи. Быть может, сама Скверна.
Мысли Зука беспорядочно закружились в опухшей голове.
– Очевидцы видели, как ранее ты вертелся возле неё, плевал, злословил, – напевы колдуна стали чуть громче и беспокойнее при этих словах. Старейший продолжал: – Немыслимо! Ты ведь заранее всё это подстроил! Никто не осмеливается нарушать покой Дикого Охотника, поэтому шаткое состояние статуи оставалось незамеченным.
У Зука вырвался нервный смешок:
– Нет, я определённо всё ещё нахожусь в царстве снов! Ты сам-то слышишь себя, Старейший? Слышишь, как абсурдно всё это звучит?!
– Очевидцы видели, – не обращая внимания на Зука, продолжал Старейший, – как опрокинув голову статуи, ты скрылся в сторону обрыва, смеясь и исторгая проклятия. Ты прекрасно видел, что натворил. Ты готовился к этому заранее и сделал всё это намеренно. И единственное, на что у тебя видимо не хватило духу, так это завершить свой план и броситься в пропасть.
– Скверна. СКАЧАТЬ