Реликтовые истории. Владимир Алейников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Хвостенко, художник авангардный, поэт известный, автор и исполнитель известных, широко и давно, в богемных и каких-то прочих кругах, по-своему замечательных, выразительных, ярких песен – таких, например, как «Над небом золотым есть город золотой…», (впоследствии беспардонно присвоенной Гребенщиковым, причём на пластинках вышедших и кассетах всем сообщалось, что слова у песни народные, чем Лёша очень гордился, ну а музыка – старая, лютневая), «Хочу лежать с любимой рядом…», «Арландина», «Завтра потоп», «Милая моя…» и прочих.

      Замечательный парень, красавец, похлеще Алена Делона, душа компаний, которого звали все просто Хвост, Лёша стал здесь жить со своей новой женой, Алисой.

      Он потом перебрался в Париж, но вначале, в семидесятых, ему позарез нужна была, прежде всего, Москва.

      Была квартира столичная коммунальной, густо весьма населённой. У Лёши была в ней комната, дверь в которую сроду не запиралась.

      В комнате, на полу, стояли простые полки с очень хорошей коллекцией пластинок, довольно редких, в основном классической музыки.

      Висели на стенах картины. Было некоторое количество хаотически собранных книг. Гитара любимая Лёшина приют обрела в уголке. Занимала пространство изрядное широкая, низкая, старая, продавленная тахта.

      Иногда, от случая к случаю, обычно под настроение, заходил я к Лёше – погреться, повидаться, поговорить.

      Однажды, в семидесятых, бездомничая, намаявшись, зашёл я сюда, чтобы просто хоть немного здесь отдышаться, успокоиться, пусть ненадолго, и, возможно, воспрянуть душой.

      Хвоста – соседи сказали – дома давно уже не было.

      Поскольку дверь, это знал я, всегда держалась открытой, зашёл я в хвостовскую комнату и стал терпеливо в ней ждать загулявших где-то хозяев.

      Ждал, ждал. Никого, ни Хвоста, ни Алисы хвостовской, всё не было.

      Донельзя усталый, я прилёг на тахту с краешку и незаметно уснул.

      Разбудил меня заглянувший к Хвосту по дороге домой, на Арбат свой любимый, Лёша Паустовский. Без лишних слов он достал две бутылки портвейна и предложил мне с ним выпить.

      Мы выпили, каждый – из горлышка, дешёвый этот портвейн.

      Поговорили немного.

      Лёша начал курить анашу.

      Я курил свою крепкую «Приму».

      Вечерело. Я понимал, что пора мне уже уходить.

      Попрощались. И я – ушёл.

      А куда – вам не всё равно ли?

      Разбираться не надо в боли.

      Путь был – долог, и век – тяжёл…

      Паустовский Лёша был молод. И талантлив, по-настоящему.

      Сын Константина Георгиевича Паустовского, с детских лет ещё в Тарусе, где у писателя был дом, он общался с нашими художниками, тогда хорошо в богеме известными, – Штейнбергами, в ту пору обитавшими тоже в Тарусе, с постоянно туда приезжавшими Плавинским, Зверевым, Вулохом, Воробьёвым и прочими звёздами тогдашними, крепко пьющими, но талантливыми людьми.

      Насмотревшись СКАЧАТЬ