Удольфские тайны. Анна Радклиф

Чтение книги онлайн.

      Встретив Валанкура в зале, она была поражена его видом, до такой степени он изменился с того времени, как они расстались в Руссильоне; вчера в сумерках она не могла этого заметить. Но томность и уныние мгновенно сменились улыбкой, озарившей его черты, лишь только она появилась.

      – Как видите, – начал он, – я воспользовался вашим позволением прийти попрощаться с вами.

      Эмилия слабо улыбнулась и, чтобы сказать что-нибудь, спросила, давно ли он в Гаскони.

      – Всего несколько дней, – ответил Валанкур, и щеки его покраснели. – Я предпринял длинную прогулку, расставшись со своими друзьями после восхитительного путешествия в Пиренеях…

      При этих словах у Эмилии навернулись слезы на глазах. Валанкур, желая отвлечь ее от печальных воспоминаний, им же вызванных, и браня себя за неосторожность, начал говорить о другом, между прочим восхищался замком и его окрестностями.

      Эмилия обрадовалась такому случаю заговорить о чем-нибудь постороннем. Они прошлись по террасе. Валанкур восторгался живописностью реки и ее крутых лесистых берегов.

      Прислонясь к каменной ограде террасы и любуясь быстрым течением Гаронны, он говорил Эмилии:

      – Несколько недель тому назад мне случилось быть у истоков этой прекрасной реки. Тогда я не имел счастья знать вас, а то пожалел бы, что вы не видите этой картины, совершенно в вашем вкусе. Река берет начало в Пиренейских горах, еще более величественных и диких, чем там, где мы ехали, направляясь в Руссильон.

      Он описал, как Гаронна узким ручьем низвергается через пропасти в горах, как в нее вливаются воды множества потоков, струящихся из снеговых вершин, и как она стремительно мчится в долину Арана, пенясь, несется между романтических высот, пока наконец не достигает равнин Лангедока. Там, омывая стены Тулузы, она поворачивает опять к северо-западу, принимает более мирный характер, оплодотворяет пастбища Гаскони и Гиенны и наконец вливается в Бискайский залив.

      Эмилия и Валанкур беседовали о местностях, которые они посетили вместе в Пиренейских Альпах. В голосе Валанкура часто сквозила робкая нежность. Порою он описывал картины природы с пылким, увлекательным талантом, а порою как бы терял нить своего рассказа, хотя все продолжал говорить.

      Эти описания невольно наводили Эмилию на воспоминания об отце; образ его оживал во всех картинах, воспроизводимых Валанкуром. Ей слышались слова и замечания отца, она видела перед собой, как живое, его восторженное лицо. Молчаливость Эмилии наконец напомнила Валанкуру, что его рассказы слишком близко задевают предмет ее скорби, и он незаметно перевел разговор на другую тему, хотя тоже не менее тяжелую для Эмилии: стал хвалить величественный платан, простиравший свой шатер над террасой, где они теперь сидели. Эмилии вспомнилось, как они, бывало, сиживали здесь с отцом и как он почти в тех же словах выражал свой восторг.

      – Это СКАЧАТЬ