«Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ корабле, одевшись в праздничное свое платье, вошел неожиданно в мою каюту; подойдя ко мне и сделав низкий поклон, [он] произнес чистым русским языком следующие слова: «Ваше благородие! Бога ради поведите меня к капитану Кикину, ведь он мой господин! Я хочу видеть его и просить у него прощения. Я был коновалом у покойного его батюшки; меня отдали тогда в солдаты: под Мачиным попался я к туркам в плен, по глупости своей отуречился и женился в Царьграде[111], имею пять человек детей. Благодаря Бога, нажил я себе хорошее состояние, получая большое жалованье за лечение турецких матросов от ран и прочих болезней; я долго крепился… никому из русских не открывался, но как узнал, что барин мой находится здесь на кораблях и тяжело ранен неверными французами, мне стало так грустно, что я не знаю куда деваться. Заставьте за себя вечно Бога молить, поведите меня скорее к барину моему – я хочу пасть к ногам его и просить у него прощения! У меня, батюшка, русское сердце, ко мне турецкого ничего не пристало. Я не Мехмед, меня зовут Кондрашкой!»

      Читатель может себе представить сколь велико было удивление мое, открыв в штаб-докторе турецкого флота беглого русского солдата! Я не мог не удовольствовать неотступной его просьбе и отвез его тотчас на корабль «Св. Павел». Он от радости был долго безмолвен и кинулся потом к ногам своего господина. Кикин, невзирая на ужасную боль, не мог удержаться от смеха, видя у ног своих в богатой восточной одежде с превеликой чалмой на голове слугу своего Кондрашку, переименованного Экимом-Мехмедом и возведенного из русских коновалов в турецкого главного штаб-доктора.

      Сцена сия насмешила и тронула в одно время всех предстоявших. Примерная привязанность русских к своей родине и любовь к соотчичам отличает их от всех народов Европы. Всем известно, что [например] швейцарцы непринужденно оставляют отечество свое, чтобы из платы служить во Франции, Испании, Неаполе и других землях; они составляют полки и умирают на поле чести за распри, совершенно им чуждые. Какой же русский (за исключением разве гонимого судьбой Кондратия) оставил охотно Россию, чтобы избрать себе другое, лучшее отечество? Какой русский проливал кровь свою за другого, как Царя своего или его союзников? Тщетно мы будем искать тому примеров.

      … Сколь недостаточны были способы адмирала Ушакова, он чувствовал необходимость не отлагать покорение Корфу до наступления зимней ненастной погоды. Надобно было брать великие предосторожности для сбережения здоровья людей, сражавшихся беспрестанно в сырости, стуже, грязи и дожде; первым попечением адмирала было сменять их как можно чаще. При сем случае нельзя не заметить рвения корабельных наших служителей, которые, будучи раз высажены на берег и радуясь случаю находиться в деле, просили как милость оставаться бессменно на батареях. Желая отличиться при вылазках неприятеля, они несли службу сухопутных войск и были особенно поощряемы надеждой удостоиться награды, вновь Государем Императором установленной: она состояла в знаке ордена св. АнныСКАЧАТЬ