Что было бы, если бы смерть была. Николай Бизин

Чтение книги онлайн.

      Итак, любовная интрига продолжилась.

      – Хочешь, чтобы я её вернул? – удивился мальчик, после чего радостно процитировал из Сатирикона:

      – Иному приходится испустить непоседливый дух, вылетев из повозки, как если бы в ней наехав на камень.

      Он прямо имел в виду: хорошо, что украинские нацисты дали тебе леща (напомню: повредив перепонку в ухе и раздробив Перельману рот – это никуда не ушло).

      После чего Малец-Эрот гневно вопросил:

      – Так ты правда захотел вдруг остановиться, оглянуться, обрести себе точку опоры? Неужели ты, поцеловавший меня, именно женщину полагаешь точкой опоры? Понимаю тебя: женщина воплощает душу в смертную плоть (рожает в смерть); ты желаешь ощутительного и материального, а не виртуального.

      Он крепко дернул Перельмана за руку и изрек вдруг на древнееврейском:

      – Отдаёшь свое первородство за чечевицу.

      – Пойдем в зал. Я хочу вернуть тебя тем, у кого забрал, – сказал ему Перельман.

      – Ты думаешь, что меня получится «отдать»? – мог бы сказать мальчик.

      На деле (и в этом виртуале) он произнес:

      – Ты думаешь, что ты думаешь.

      А ведь мог бы ещё сказать:

      – Ты хочешь хотеть; но – с этого всё и начинается.

      – Не будем тревожить человеческих псевдо-гениев, ни живых ни мертвых: пусть говорят между собой и измысливают человечеству какую-никакую пользу, – сказал древнеримский мальчик и снова сильно (и даже несколько больно) дернул Перельмана за руку.

      И тотчас рука души Перельмана (у монитора) тоже дернулась и двинула на экране стрелку курсора. Послушные стрелке Малец-Эрот и Перельман опять оказались на воображаемом Крещатике, вот только располагался он в древних Афинах.

      И явилась у меня в голове мысль, что все происходящее происходит не просто так, а зачем-то.

      То есть что-то (или кто-то) – за чем-то или кем-то следует.

      Что, совмещая в версификации Невский проспект постперестроечного Санкт-Ленинграда и Крещатик советского Киева (но – имея при этом в виду гражданскую войну на нынешней Украине), происходящее на экране перельманова монитора является иллюстрацией различий в мировосприятии, в видении мира, которое и является причиной всему человеческому, слишком человеческому, в том числе помянутой гражданской войне.