Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени. Дмитрий Абрамов

Чтение книги онлайн.

      В большой трапезной палате шёл негромкий, но явно тревожный разговор четырёх монахов. Двери были плотно затворены, и их никто не слышал. Двое сидели у большого трапезного стола. Один из них – дородный, седовласый и широкий в плечах, восседал во главе стола на малом возвышении с посохом в деснице. То был сам наместник обители Киприан. Второй, круглолицый, деловой и молодцеватый, сидевший одесную игумена на скамье, был монастырский келарь – отец Евстафий. За спиной келаря, почтительно склонив голову с пером, заложенным за ухо, стоял худой монастырский ключник и писарь – Авраамий. Вострый, долгий нос, высокий лоб, частично спрятанный под монашеским клобуком, твердо сложенные уста, а главное живые, серые глаза ключника свидетельствовали о его уме, сообразительности, настойчивости и предприимчивости. Четвёртый из присутствующих, худой монашек невысокого роста, с выразительными голубыми глазами и налётом детской наивности на малом личике, торопливо рассказывал, отвечал на вопросы отца-игумена, а порой и отца-келаря, коему по повелительному взгляду настоятеля также разрешено было опрашивать худого монашка. Этого инока звали Христофором.

      – Яко же вдовая-то царица Мария не досмотрела? – покачивая лобастой породистой главой, с удивлением спросил отец-наместник.

      – По полудню того злосчастного дни государыня-царица со братьями своими Андреем, да Григорием Нагими трапезовать сели. А сыночка – царевича Димитрия пусти погулять и ся потешить с четырмя сверстниками ево, – вкрадчиво, негромким, неровным, но певучим голоском ответствовал Христофор. – Играша ся отроки те на малом заднем дворике – в уголку, межу палатою дворцовою и стеною кремлёвскою. А за ими-т мамка Василиса Волохова приглядываша, да две другие няньки. Обед-то токо и начнися, как во дворе кто-то громко возопие: «Погибе! Погибе!».

      Вдова-царица побеги вниз. Тамо и обретша сына, в крови лежаща. Сына единственна и уже мертва суща. От горя обезумевши, кинула ся она избивати мамку-Василису. Де не уберегла царского сына, де казнить велит Василису. Баяли, де била ея поленом по главе, приговариваша: «Казню тя и сына твово Осипа, что зарезал, сына мово Димитрия!» Избив мамку, в сердцах повеле звонити в колоколы, да сзывать народ. Набатом тем и подня ся весь град Углич!

      – А что ж братья-то царицыны Нагие? – вопрошая взглядом разрешения спросить наместника, проронил отец-келарь.

      Отец Киприан, с тихой молитвой на устах, накладывая крестное знамение, одобрительно кивнул седой головой, покрытой лёгкой камилавкой.

      – Как началси тот сполох, братья вдовы-царицы Андрей, да Григорий вниз сошли. А третий-то брат царицын Михаил Нагой «прискочил на государев двор пьян на коне». Зело пиян, – сказывал инок. – Притече тысячи народу на государев двор да все с дрекольем, да с кистени, да с цепы, да с секиры. А след прибеги верхи дьяк углицкий Михаил Битяговский. А народ-то оружьем потрясаша, вопие во всё горло: «Избием Волоховых! В распыл их!»

СКАЧАТЬ