Выглядело это уродливо.
– Не получилось, – вздохнула Ица, поглядев на жреца, а потом хлопнула его по щеке. И тот очнулся, замотал головой, замычал, а после вовсе впился в язык зубами. И по подбородку потекла кровь.
– Челюсти свело, – Дикарь не пошевелился. – Этак вовсе язык откусит. И кровью захлебнется.
Подобный вариант Ицу, кажется не устраивал.
И девочка снова щелкнула жреца по носу, а тот замер.
– Так, – Дикарь поднялся с места. – Долго ты сможешь его держать вот так?
– Нет.
– Ладно, тогда надо зафиксировать получше, чтобы он и пошевелиться не смог. И меж зубов надо сунуть что-то. Палку какую, но мягкую, чтобы зубы не покрошил. Он вообще тебе еще нужен?
Ица кивнула.
Задумчиво так кивнула.
– И пытать смысла нет.
– Позволь не согласиться, – Винченцо попытался было подняться. – Грамотное воздействие…
– Заставит его или выть и материться, – возразил Дикарь. – А если продолжим, он будет говорить то, что мы хотим слышать. Но скорее всего просто выть и материться. Видно же, что он… одержим своей идеей. И уверен, что прав. Да… так вот, с такими надо договариваться. И сперва пусть посидит здесь пару часов. Или не часов. Подумает. Только развязывать его нельзя. А то еще станется самоубиться во спасение мира. И нам подумать не помешает.
– Над чем?
– Над всем, – Дикарь подхватил девчонку на руки. – А ты… ты тоже подумай, оно тебе надо все знать? Во взрослой жизни столько дерьма.
С этим Винченцо согласился.
А вот с тем, что знать не надо – нет. Надо. И всем. Потому что нынешнее дерьмо грозило стать самым дерьмовым из всех.
Глава 9
Миха
Миха с удовольствием втянул воздух. Пахло… да привычно пахло. Камнем. Скотиной, которую держали прямо тут, в замке, и людьми. Купался в пыли выводок уток. И толстая служанка, переваливаясь с боку на бок, куда-то спешила. На голове её возвышалась плетеная корзина, едва ли не большая, нежели женщина. Но разглядеть, что же в корзине, не получалось.
Стучали молотки.
Кто-то орал, то ли на работников, то ли сам по себе. И солнце палило нещадно.
Хорошо.
После замковых подземелий – даже очень. Он стоял и просто дышал, не способный отделаться от навязчивого смрада, что привязался внизу. Казалось, что и одежда, и сам Миха пропитались этим запахом тоски и безысходность.
Пусть даже пленников он не видел.
Но пыточная.
И человек в том кресле. Гребаный фанатик, конечно, но все равно ведь человек. А об этом никто и думать не станет, если решат, что надо разговорить. И главное, правы ведь будут.
Информация нужна.
Но пытки… Миха СКАЧАТЬ