Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов. Хорхе Луис Борхес

Чтение книги онлайн.

      Бог, стиснутый потомком коварного Атрея

      На нелюдимом взморье, полуднем прокаленном,

      Пантерой обращался, львом, деревом, драконом

      И, наконец, водою. Вода сродни Протею.

      Она – в высокой сини бегущий клок белесый,

      Над сплюснутым предместьем закат в пол-окоема,

      Ледовые воронки смертельного Мальштрема

      И о тебе, ушедшей, беспомощные слезы.

      В ней черпали начало в мифические лета

      Огонь-всеразрушитель с Землею-роженицей

      И боги дня и ночи, кануна и границы.

      (Так думали Сенека и Фалес из Милета.)

      И валуны и волны, крушащие железный

      Корабль, – всего лишь крохи из множества анафор;

      А время, что разит нас, дабы уйти безвестно, —

      Один пример из тысяч твоих, вода, метафор.

      Под гиблыми ветрами и штормовою тучей

      Ты – лабиринт, в чьих глубях без выхода и входа

      Улисс в тоске по дому плутает год от года,

      Минуя злую гибель и ненадежный случай.

      Ты блещешь беспощадной арабскою чеканкой,

      Как сон, скрывая чудищ под кротостью своею.

      Тебя столетья славят, сокровищ не жалея,

      И бег твой носит имя Евфрата или Ганга.

      (Ганг очищает грешных водой своей святою,

      Поскольку же теченье смешало океаны,

      А суша влагоносна, то, право, нет обмана

      В том, что любой живущий омыт его водою.)

      Де Куинси как-то видел, сойдя в свой мир бредовый,

      Тебя мостили лица несчетных поколений;

      Державам и народам несла ты утоленье,

      В тебе омыт отец мой, как прежде – плоть Христова.

      Молю, вода: пусть эти рассеянные звенья

      Ненужных слов послужат мне тайною порукой,

      Что Борхеса однажды припомнишь ты как друга

      И освежишь мне губы в последнее мгновенье.

      Где след этих дней,

      которые принадлежали тебе, сплетались

      из бед и удач и были твоей вселенной?

      Все они смыты

      мерной рекой времен, и теперь ты – строка в указателе.

      Другим даровали боги бессмертную славу,

      эпитафии, бюсты, медали и скрупулезных биографов,

      а о тебе, неприметный друг, известно одно:

      что соловья ты заслушался на закате.

      Во тьме среди асфоделей твоя обделенная тень,

      наверное, укоряет богов за скупость.

      Но дни – это паутина банальнейших пустяков,

      и разве не лучше остаться самой золой,

      из которой слагается забвенье?

      На других направили боги

      луч беспощадной славы,

      проникающий в недра, не упуская ни щели,

      славы, которая сушит розу своей любовью, —

      с тобой, собрат, они обошлись милосердней.

      В самозабвенье заката, который не сменится ночью,

      поет и поет тебе соловей Феокрита.