Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов. Хорхе Луис Борхес

Чтение книги онлайн.

      Не помню, где читал я, что в туманном

      Прошедшем, когда столько совершалось,

      Присочинялось и воображалось,

      Задался некто необъятным планом —

      Все мироздание вместить до точки

      В единый том и, тяжело и много

      Трудясь над книгой, подошел к итогу

      И шлифовал слова последней строчки.

      Но только по случайности, из теми

      Вдруг выхватив глазами закругленный

      Рожок луны, он понял, посрамленный,

      Что позабыл луну в своей поэме.

      Пусть выдуман рассказ, но из былого

      Он нам доносит что-то вроде притчи

      О том, как безнадежен наш обычай

      Свою судьбу разменивать на слово.

      Суть ускользает. Этой потайною

      Ущербностью отмечена любая

      История, увы, не исключая

      И всех моих перипетий с луною.

      Где в первый раз я видел диск чеканный?

      Не помню. Может, в прежнем воплощенье

      Из греческого старого ученья?

      Во дворике у смоквы и фонтана?

      Есть в жизни среди многого, что было,

      Часы других отрадней и роднее, —

      Таков был вечер, когда вместе с нею

      Смотрели мы на общее светило.

      Но ярче виденного въяве света

      Огонь стихов: не знавшая пощады

      Та dragon moon из колдовской баллады

      И месяц, кровеневший у Кеведо.

      Луна была кровавою и алой

      И в Иоанновом повествованье —

      Той книге ужаса и ликованья,

      Но все же чаще серебром сияла.

      Оставил Пифагор своей рукою

      Посланье кровью на зеркальной глади,

      А прочитали (по преданью), глядя

      В луну, как будто в зеркало другое.

      Все злее и громадней год от года

      Волк, скрывшийся за чащею стальною,

      Чтоб наконец расправиться с луною

      В заветный час последнего восхода.

      (Об этой тайне помнит Север вещий,

      И в тот же страшный день светил померкших

      Опустошит моря нечеловечий

      Корабль, что слажен из ногтей умерших.)

      В Женеве или Цюрихе, к поэтам

      Причисленный судьбой, без промедленья

      Я принялся искать определенья

      Луны, себя измучив тем обетом.

      Трудясь без отдыха, как все вначале,

      Я истощал реестрик небогатый,

      Боясь, что у Лугонеса когда-то

      Янтарь или песок уже мелькали.

      Из кости, снега (и другого сора)

      Сменялись луны, освещая строки,

      Которые, конечно же, в итоге

      Так и не удостоились набора.

      Мне чудилось: поэт между живыми —

      Адам, что с несравненною свободой

      Дарит вещам земного обихода

      Единственное СКАЧАТЬ