Сталин против Зиновьева. Сергей Войтиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ аренду. 12 июля, заслушав заявление секретаря ЦК РКП(б) Вячеслава Михайловича Молотова, Политбюро предложило редакции Центрального органа партии газете «Правда» воздержаться от напечатания статей по вопросу о продаже водки[213]. 15 июля редактор Центрального органа, бывший член ЦК РКП(б) Евгений Алексеевич Преображенский направил в Политбюро ЦК и в копии в Президиум ЦКК заявление о несогласии с решением Политбюро. Преображенский признал постановление «…глубоко вредным для партии»[214], поскольку вопрос о продаже водки взволновал широкие партийные круги. В редакцию Центрального органа РКП(б) поступали соответствующие запросы, в провинциальной печати уже развернулась дискуссия. Евгений Алексеевич справедливо полагал, что отсутствие разъяснений в «Правде» будет «…косвенно поддерживать частное мнение некоторых членов ЦК против законной официальной линии партии до формального ее изменения»[215]. Преображенский считал, что было два варианта развития событий: «1) либо предложение части членов ЦК о разрешении продажи водки снимается, и тогда никто не мешает “Правде” откликнуться на все слухи, запросы и поднятую дискуссию одной-двумя статьями в духе старой, то есть формально не отмененной и единственно законной линии; 2) либо предложение части членов ЦК будет проводиться через соответствующие органы, и тогда является совершенно недопустимым проделывать все это без ведома широких кругов партии и без дискуссии»[216]. По убеждению Евгения Алексеевича, «никакое новое решение в направлении возврата к продаже водки не может быть проведено без всестороннего и публичного обсуждения вопроса и без твердого большинства партии за эту меру»[217]. Сам Преображенский, между прочим, был настроен против продажи водки[218].

      И.В. Сталин пришел в ярость, когда прочел последний абзац документа: «Если же решение вынесено с учетом всего сказанного и дабы беспрепятственно и конспиративно провести предложение о продаже водки, не осложняя дело партийной дискуссией, то я никакого участия в замалчивании всего этого вопроса в “Правде” и в содействии пагубному решению принимать не буду и прошу немедленно освободить меня от обязанностей по редактированию “Правды”»[219]. Полагаем, И.В. Сталин припомнил, как Политбюро «поправило» некогда его самого. 14 ноября 1919 г., рассмотрев заявление И.В. Сталина и Л.П. Серебрякова «…относительно подкреплений для Южного фронта и о некоторых личных перемещениях и телеграмму» Сталина с угрозой выйти в отставку в случае, если в Москве не выполнят требования, изложенные в заявлении, Политбюро признало последнее «ультиматумом»[220]. Приняв несколько решений по существу заявления Сталина и Серебрякова, ПБ постановило: «Сообщить т. Сталину, что Политбюро считает абсолютно недопустимым подкреплять свои деловые требования ультиматумами и заявлениями об оставках»[221]. Теперь, в 1923 г., на заседание Политбюро вызвали, по распоряжению сталинского СКАЧАТЬ