Я.
Хотела.
Заорать.
Егор медленно обернулся и посмотрел на меня. Да, я нарисовала его пальто. Шляпы только у него не было, обувь другая, но пальто… Это было то самое пальто.
– Я ее в метро забыла. – Это получилось настолько бесцветно и обреченно, что я даже засомневалась, мой ли голос прозвучал.
Все ждала, что начну хотя бы плакать. Общая усталость, мучения с картиной, потом этот жуткий убитый мир, где все хоть и очень знакомо, при этом такое искусственное и шарнирное, – это должно было меня добить. Но я не чувствовала ничего.
Егор, не меняя выражения лица, подошел ко мне, я отступила. Он собирался что-то сказать, но в этот момент Фома, подошедший к окну, охнул:
– Смотрите, что птицы творят!
Про картину забыли сразу.
Мы обычно не обращаем внимания на птиц. Ну летают и летают, гадят, клюют все, что рассыпано. А иногда стоит на них посмотреть. Я видела, как птицы стаями летали над заброшенным районом. С земли они казались куда больше нормальных голубей или ворон.
Эти птицы застыли в воздухе. Одна висела совсем близко к нашему окну. Она была огромная, будто помесь ворона и орла: крючковатый мощный клюв, перья и пустые белые глаза, которые заглядывали в самую душу. Из клюва сочилась тонкая черная струйка и исчезала, улетая к земле. Все птицы были мертвы и замерли в воздухе. Я просто знала, что они мертвы. Они висели над домами, ветер колыхал перья, снежинки строили маленькие башенки на черных телах. У меня из окна была видна школа, и над ее территорией застыла целая мертвая стая.
– А что ты чувствовала, когда рисовала картину? – спросил Егор.
Я не услышала в вопросе ни злости, ни разочарования. Был только интерес.
– Одиночество, спокойствие и печаль, – ответила я, отвернувшись от птиц.
Егор улыбнулся и кивнул.
– Это хорошо.
Я не поняла. Что именно хорошо.
– Вы хотели увидеть Охоту, – громко произнес Егор. – Рад представить вам то, от чего невозможно скрыться.
Мертвая стая страшных птиц была той самой странной Охотой.
Гл. 5
Я не очень понимала, что теперь надо делать: бежать от птиц или ждать, когда кто-нибудь придет. И чем больше я на них смотрела, тем меньше они пугали. Ну висят и висят в воздухе. Жутковато смотрится район, над которым застыли десятки мертвых птиц, у каждой свое положение крыльев. С каждой капает какая-то черная слизь. И все, больше ничего не происходит. Они не нападают, не орут, не пытаются разбить окна. Просто висят в воздухе.
Страшнее только картина, которая стоит в соседней комнате и которой там быть не должно!
– Надо уходить, – сказал Егор.
Почему он так странно отреагировал?
Я не могла нарисовать его, я его не знала. А пальто – таких СКАЧАТЬ