Сонька. Конец легенды. Виктор Мережко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с плотными корешками фолиантов, небольшой платяной шкаф.

      В углу стояла срубленная к Новому году елка, украшенная картонными картинками и стеклянными шарами.

      Поручик по-хозяйски прошагал к столу, кивнул на один из стульев:

      – Присаживайтесь.

      Пан с достоинством принял предложение, вопросительно посмотрел на хозяина.

      – Чаю? – спросил тот.

      – Благодарю, с удовольствием, – усмехнулся поляк.

      Гончаров взял со стола заварной чайник, налил в чашку перед гостем темной ароматной жидкости, вернулся на место.

      Пан попробовал на вкус чай, благодарно улыбнулся.

      – Давно не пил настоящий английский чай.

      – Имеете такую возможность. – Поручик внимательно изучал каторжанина. – Вы ведь здесь пожизненно?

      Тобольский с удовольствием сделал глоток, поставил на стол чашку.

      – Могу задать вопрос, господин поручик?

      – Можете. – Никита Глебович по-прежнему с любопытством изучал поляка.

      – За все годы каторжной жизни меня ни разу не приглашали в дом начальника на чай. Это что, новая форма обработки политкаторжанина?

      – Считаете, есть смысл вас обрабатывать?

      – Смысла нет. Во-первых, бесполезно. А во-вторых, ничего выдающегося при всем желании я сообщить вам не могу. В чем смысл данной чайной церемонии?

      Поручик вышел из-за стола, взял с книжной полки небольшой томик, положил его перед каторжанином. На обложке книги было выдавлено черной жирной краской: «Марк Рокотов. Стихи».

      Поляк полистал томик, поднял на начальника насмешливые глаза.

      – Мы будем декламировать стихи Марка Рокотова?

      Гончаров сухо рассмеялся, сел.

      – Декламировать не будем. Почти все стихи Рокотова я знаю наизусть. Я его давний и ревностный поклонник. – Он закурил, откинулся на спинку стула. – Вы ведь были знакомы с Рокотовым?

      – В какой-то степени.

      – И на каторге оказались по воле господина поэта?

      Тобольский отвечать сразу не стал, кинул взгляд на пачку папирос, поручик кивнул, пан прикурил, затянулся, пустил густой дым.

      – На каторге, господин поручик, я оказался исключительно по своей воле. В моем возрасте сложно подчиняться чужим влияниям.

      – Однако вы все-таки подчинились воле террористов?

      – Желаете откровенностей? – Поляк с прищуром смотрел на начальника. – Праздное любопытство?

      – Не только. Меня интригуют поступки людей, идущих столь безоглядно против закона.

      Тобольский загасил в пепельнице окурок, снисходительно усмехнулся.

      – К сожалению, ничего стоящего о них сообщить не могу. Имел к ним только касательное отношение. Могу лишь назвать причину, толкнувшую меня на этот путь. Если вам, конечно, любопытно.

      – Любопытно.

СКАЧАТЬ