Камера перемещается в телестудию. Крупным планом – мужчина и женщина средних лет, похоже супруги.
«– Мы собирались улететь в Таиланд. Понимаете? Неделю назад. Но мой муж работает на станции, его попросили перенести отпуск, – энергичная женщина не даёт слова сказать мужчине. – К счастью, авария случилась не в его смену. Но наш ребёнок, наш Анджело! В Таиланде, сейчас мы должны быть в Таиланде, все трое, понимаете?»
И снова в кадре Закочуха.
«– Радиоактивный натрий даёт смертельные дозы внешнего облучения. Группа особого риска – дети до двух лет. К тому же люди наглотались радиоактивного йода, и опять-таки наибольшие дозы получили дети.
– На этот раз власти успели подготовиться, – продолжает комментатор. – Пострадавших детей уже доставляют в специализированные лечебные центры. Но вернёмся в Калабрию.
Всё та же эмоциональная итальянка:
– Мы должны улететь в Таиланд, немедленно, понимаете? Почему всё это случилось?
– С этим вопросом мы обращаемся опять-таки к профессору Закочухе, – вновь студийный комментатор.
– Действительно, как же так? – Закочуха потеребил правый ус. – Ведь атомщики уверяли нас в абсолютной безопасности ядерных реакторов. Мол, станция выдержит прямое падение самолёта и землетрясение силой в семь баллов.
– Ваш вопрос, как мы понимаем, риторический… – сказал комментатор. – Тем более что на проблему последствий облучения имеется и другая точка зрения».
На экране появился немолодой человек. Открытый взгляд, тёмные круги под глазами, лицо изрезано глубокими морщинами.
«– Позвольте представить ещё одного русского эксперта. Академик Горновой. Позвольте, э…
– Николай Сергеевич, с вашего позволения. – Академик символически пригладил ладонью коротко остриженные чёрные волосы.
– Как вы можете прокомментировать прогнозы профессора Закочухи?
– Мне кажется, коллега несколько сгущает краски. Вот, взгляните… – Горновой щёлкнул пальцами, на экране появилась знакомая карта Европы.
Он продолжил:
– Мы имеем две региональные зоны радиоактивного заражения, а паника охватила целую часть света. Понимаете, что я хочу сказать? Этак у нас вся Европа рискует стать сплошным поясом отселения. Надо же и меру знать.
– Но ведь радиационный фон превышен в семьсот раз!
– И что с того? Превышение носит локальный характер, к тому же оно снижается. А вы знаете, что на бразильском пляже Копокабана естественный фон превышает допустимый в двести раз? Но люди рвутся туда, а не оттуда. Прошу заметить, мест с повышенной радиацией на планете много, но никто не называет эти территории загрязнёнными. Что касается Швеции с Италией, то вот моё мнение. Радиационные страхи считаю чрезмерными, а массовую эвакуацию СКАЧАТЬ