О Ване и пуТане. Татьяна Окоменюк

Чтение книги онлайн.

      – Тогда в чем дело? – повысила голос Инка. – Зачем объявления в газеты давала? Зачем Алесю этому звонила? Он что врал тебе? Место в Гамбургской опере обещал? Или в наручниках сюда привез с кляпом во рту? Нет! У тебя был выбор. Устроилась бы говночисткой в своем Муходоеве, за два-три зайчика в день, или что там у вас сейчас ходит, и смотрела бы сверху вниз на пахнущих Францией «падших» женщин в крутых шмотках и радовалась бы, что ты не такая и ждешь трамвая.

      Рыбка задохнулась от возмущения, не зная, что ответить коллеге.

      – Что ты молнии на меня мечешь? – усмехнулась Гольдберг. – Правда не нравится? Я вот в связи с этим вспомнила один прикол начала девяностых: супруга Ельцина и жена вашего тогдашнего батьки Шушкевича случайно забрели на улицу красных фонарей в Амстердаме. Увидев витрины с девушками, Наина воскликнула: «Боже мой, как же мне их жалко!». На что Шушкевичка ей ответила: «А мне кажется, что это им жалко нас».

      – Ну, почему мы сразу не родились в Западной Европе? – запричитала Таня. – Не пришлось бы сейчас унижаться перед всякими уродами и похотливыми старцами.

      Инка опрокинула в себя очередную порцию бренди.

      – Прощайся, девочка, со своими комплексами. Большинству завсегдатаев «Якоря» из-за запущенного простатита секс на фиг не нужен. Они, в большинстве своем, ничего толком не могут. Ходят к нам, чтоб самолюбие свое потешить. Часть фраеров забегает сюда, как в общественный сортир, слить давящую на мозги сперму. Части требуется ощущение нашей покорности, готовности выполнить любую их прихоть. Вот и разыгрывай перед ними спектакль. Представляй себе, что ты… – Инка задумалась, – … Долли Бастер или Сильвия Кристель на съемках. И покатит. Их же, клиентов наших, жены дома шугают, как последних.

      – Как шугают? – удивилась Рыбка.– За что?

      – Знамо дело, за слабость половую. У немцев с этим делом ой как плохо. Дернутся два раза и финита ля комедия. И с анатомией арийцам не повезло.

      – В каком смысле?

      – В прямом. Почти у всех «орудие труда» короткое. Беда прямо. Евросоюз выпускает резинки семнадцать сэмэ в длину и пять с половиной в диаметре, а средний размер немецкого члена – четырнадцать с половиной на четыре в диаметре.

      – Э-э-э… Это… А сколько надо? Ну, чтоб нормально было… – вытаращила глаза Рыбка.

      – Нормально – это «растяжка» или «октава». Ну, расстояние между вытянутым указательным и большим пальцем пианиста. Именно такого размера должен быть член в «рабочем» состоянии.

      Инка слила в бокал остатки спиртного, осушила его одним духом и продолжила «курсы молодого бойца»:

      – Нормальные мужики по борделям не слоняются. Им бесплатно дают везде, где они поросят. Сюда шастают обделенные: инвалиды, старики, комплексанты, импотенты. Эти типы являются сюда не столько сексом заниматься, сколько выговориться. Твоя задача – выслушать любую ересь, прикинувшись рабыней, готовой СКАЧАТЬ