Карамель. Новый Мир. Кристина Владимировна Тарасова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и к некогда молебному небу, но вместо того сталкиваюсь с бессердечной поверхностью воды.

      «…едите нашу пищу…»

      Я хочу закричать.

      «…смотрите на наше небо…»

      Кричу.

      «…Знайте! Без нас не будет вас»

      Захлёбываюсь: ледяная жидкость взбирается и наполняет изнутри.

      «Вы наши подчинённые, а мы Боги»

      Тело обдаёт жаром; я чувствую: вот-вот вспыхну, загорюсь.

      «Восхваляйте же своих Создателей!»

      Открываю глаза.

      Помню, что тонула. Помню ледяную воду и обжигающее нахождение в ней – такое возможно? Прихожу в себя и взглядом препираюсь с огромнейшим экраном перед Зданием Комитета Управляющих. Не было ни дня, чтобы во время перерыва в Академии и душных офисах не прервали неоново-маркетинговое безобразие и не включили новостную сводку, напомнив – и млад, и стар – благодаря кому те ещё на поверхности.

      – Звучит как реклама, – с явным недовольством отмечает Ирис.

      – Это и есть реклама, – парирую я. – Всё в этом мире реклама, моя дорогая.

      Она сидит напротив: скалится и ведёт бровью.

      – Тебе видней, разумеется, – говорит Ирис. Ядовито, разве что слюной не брызгает.

      – Разумеется, – подхватываю я. – Голдман есть один большой рекламный ход, не учи создателей рекламы упомянутому.

      Подруга оборачивается и награждает покладистой улыбкой, хотя я наблюдаю ещё большее недовольство в хищном взгляде. Кончик носа – птичий клюв – услужливо опущен, но дуги чёрных бровей сведены от сосредоточения. Того и гляди складка на носу лопнет и через натёртую блеском кожу посыплется наполнитель тряпичной куклы. Ирис до раздражения глупа, а когда требуется – умна; идиотское качество, терпеть его не могу. Она выжидает добычу – секунды/минуты/часы; пока та не забьётся в предсмертных конвульсиях: борьба без участия устраивала её и насыщала. Вот только я не добыча.

      – Сегодня на Золотое Кольцо? – предлагаю следом.

      – Заманчиво, подружка.

      К нам подходит служащий. Кладёт тарелку со стейком: напитанный жиром синтетический кусок, вонючий и красивый, лоснящийся, гадкий. Вопрошающий мальчишечий взгляд уточняет, кому из нас предназначен заказ.

      – Очевидно, не находишь? – бросаю я и вместе с тем отталкиваю тарелку в сторону Ирис. – Искусственные помои, как ты это ешь?

      – Твоя зелень тоже не без искусственного дерьма выращена, поверь, – ехидничает Ирис и гонит служащего за напитками.

      Вскоре приносят мой заказ. Спаржу с лимонным соусом.

      – Не забудь промычать, когда доешь, – шмыгает подруга.

      – А ты – всунуть два пальца в рот. Как всегда, – говорю я. – И вообще-то коровы не едят спаржу, пустая твоя голова. Язвишь – так хоть делай то осмысленно, с аргументом.

      – Почём знать, чем сейчас кормят коров?

      – Достаточно посмотреть на тебя.

      Ирис роняет столовый прибор.

      – Ты хочешь обсудить это, в самом деле? – спрашивает девочка.

      – Обсуждать нечего: контролируй, что и когда запихиваешь в рот, и не придётся опосля пихать два пальца.

      – Это твоя семейка вся на контроле, люди обыкновенные более расслаблены в подобных вопросах.

      – Всё оправдания, Ирис. Хочешь выглядеть худой, а не истощённой – прекрати делать то, что приводит к истощению, и начни делать то, что приведёт к худобе.

      – Это не так просто, я говорила.

      – О ментальных проблемах? – пытаюсь пристыдить. – Говори громче, может, соответствующие службы заинтересуются тобой и помогут решить свалившиеся беды. Патруль Безопасности работает без выходных, подружка.

      – Прекращай.

      – Однако не оставляй следующую мысль: твои беды тобой и выдуманы. От скуки. Ты скучная, Ирис, и пытаешься выудить в этом мире хоть что-то способное заполнить пустоту твоей жизни. Выбор пал на калории. Мне жаль. А, может, и нет.

      Пожимаю плечами и оставляю подругу без разговора: она замолкает и нервно перебирает салфетку (к стейку так и не прикасаясь), я же надламываю стебель спаржи и, засовывая его в рот, распахиваю книгу, тайком вынесенную из отцовского кабинета. Отец предпочитает держать старую печать – равно иным ценностям в доме – на пыльных полках; к тому же, говорит, воздух здешних улиц отравляет чернила, меняя содержимое в текстах.

      Проходит обеденный перерыв и столовую разрезает сигнал, предрекающий скорые уроки у других курсов. Мы же на сегодня отучились. На парящем СКАЧАТЬ