Тщательно облизав пальцы, испачканные в креме, я, преисполненная благодарности, прикрыла глаза, смакуя послевкусие вдохновляющего писательского завтрака…
Неожиданно для себя сладостный момент я омрачила унылыми мыслями.
Почему я не позволяю себе так жить в обычной жизни? Поэтичный отпуск неизбежно сменится ничем не примечательными, прозаичными буднями. Когда один рассвет переходит в другой, и уже невозможно их различить в веренице шаблонных воспоминаний. Где драйв? Где эмоции? Где, собственно, сама жизнь в моей жизни?
***
Я чувствовала, как лица коснулись теплые солнечные лучи. Ветер разогнал тучи, позволив светилу беспрепятственно обниматься с прохожими. Нежный вишневый аромат щекотал нос. Я чихнула, зажмурившись еще сильнее, а потом медленно распахнула створки век. Сделав бодрящий глоток флэт уайта, я почувствовала, как океан внутри меня тихонько плещется, сверкая бликами на поверхности.
На цветущей аллее показался выгульщик собак. Высокий и худющий, как борзая на одном из многочисленных поводков.
И как он один со всей этой стаей управляется? Как псы не дерутся между собой? Для меня было загадкой.
Мне нравились собаки, но я понятия не имела как это – нести ответственность за чужую жизнь. Я с одной-то едва справлялась.
Паренек поравнялся со мной, пожелав доброго утра. Я лишь улыбнулась в ответ, погладив по голове здоровенного бобтейла, который решил поприветствовать меня поближе, заодно проверить, что было раньше в пустой коробке из кондитерской. Такой милаш. Будь у меня дочка, она нашла бы применение его богатой шевелюре, как минимум наплела косичек и украсила россыпью бантиков.
Выгульщик собак издал какой-то особенный свист, и отставший пес послушно вернулся к остальным, засеменив рядом с борзой. Парню даже не пришлось тянуть за поводок. Магия – не иначе. Потому я нарекла долговязого повелителем собак, провожая его восхищенным взглядом, пока он не скрылся за поворотом.
Глава 5. Он
Рабочая неделя подходила к концу. Я каждый раз ждал этого момента с нетерпением. Нет, не потому, что я ненавидел работу в магазине, это неправда, в ней определенно была масса плюсов. Просто я радовался предстоящей встрече со старичком Zimmermann. Там я по-настоящему просыпался и имел все шансы разбудить ненароком кого-то еще, коснувшись струн души. Играть для себя – то же самое, что писать в стол, с одной стороны, это давало возможность самовыражению, но с другой – какой в этом смысл? Быть услышанным, полезным миру – вот чего мне хотелось больше всего.
Я поставил магазин на сигнализацию и не спеша отправился в бар. До выступления в запасе было два часа, в самый раз, чтобы прогуляться по выверенному годами маршруту, спуститься в родной сердцу подвал и перекусить за барной стойкой.
Поравнявшись с витриной книжного, я задержался на мгновенье, помахав Марли. Она обслуживала за кассой покупателей и, похоже, не заметила меня. СКАЧАТЬ