Кладовая солнца. Повести, рассказы. Михаил Пришвин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ оставили после себя это синее поле. Сколько же там, мне думалось, в этой медоносной синей траве теперь гудит насекомых. Но ничего не было слышно из-за тарахтенья тележки по сухой дороге. Очарованный этой силой земли, я забыл о делах травосеяния и, только чтоб послушать гул жизни в цветах, попросил товарища остановить лошадь.

      Сколько времени мы стояли, сколько я был там с синими птицами, не могу сказать. Полетав душой вместе с пчелами, я обратился к агроному, чтобы он тронул лошадь, и тут только заметил, что этот тучный человек с круглым заветренным простонародным лицом наблюдал меня и разглядывал с удивлением.

      – Зачем мы останавливались? – спросил он.

      – Да вот, – ответил я, – пчел мне захотелось послушать.

      Агроном тронул лошадь. Теперь я, в свою очередь, вгляделся в него сбоку и что-то заметил. Еще раз глянул на него, еще, и понял, что этот до крайности практический человек тоже о чем-то задумался, поняв через посредство, быть может, меня роскошную силу цветов этой фацелии.

      Его молчанье мне становилось неловким. Я спросил его о чем-то незначительном, лишь бы не молчать, но он на вопрос мой не обратил ни малейшего внимания. Похоже было, что мое какое-то неделовое отношение к природе, быть может, просто даже молодость моя, почти юность, вызвали в нем свое собственное время, когда каждый почти бывает поэтом.

      Чтобы окончательно вернуть этого тучного красного человека с широким затылком к действительной жизни, я поставил ему по тому времени очень серьезный практический вопрос.

      – По-моему, – сказал я, – без поддержки кооперации наша пропаганда травосеяния – пустая болтовня.

      – А была ли у вас, – спросил он, – когда-нибудь своя Фацелия?

      – Как так? – изумился я.

      – Ну да, – повторил он, – была ли она?

      Я понял и ответил, как подобает мужчине, что, конечно, была, что как же иначе…

      – И приходила? – продолжал он свой допрос.

      – Да, приходила…

      – Куда же делась-то?

      Мне стало больно. Я ничего не сказал, но только слегка руками развел, в смысле: нет ее, исчезла. Потом, подумав, сказал о фацелии:

      – Как будто ночевали синие птицы и оставили свои синие перья.

      Он помолчал, глубоко вгляделся в меня и заключил по-своему:

      – Ну, значит, больше она уже не придет.

      И, оглядев синее поле фацелии, сказал:

      – От синей птицы этой лежат только синие перышки.

      Мне показалось, будто он силился, силился и наконец завалил над моей могилой плиту: я еще ждал до сих пор, а тут как будто навсегда кончилось, и она никогда не придет.

      Сам же он вдруг зарыдал. Тогда для меня его широкий затылок, его плутоватые, жиром заплывшие глазки, его мясистый подбородок исчезли, и стало жаль человека, всего человека в его вспышках жизненной силы. Я хотел сказать ему что-то хорошее, взял вожжи в свои руки, подъехал к воде, намочил платок, освежил СКАЧАТЬ