Нижний этаж города в это время суток, как и в любое другое, пах дерьмом, перегаром и еще одним непонятным запахом, но при этом самым мерзким, который вы можете себе вообразить, что-то среднее между блювотиной, кошачьей мочой и нестираными носками. Он чувствовался даже через усиленный респиратор, и было видно, что те, кто шел в полноценных противогазах, тоже морщились от этой невыносимой вони.
Я пробирался через толпы людей заполонивших все улицы, вдоль дороги лежали тела, кто-то был под кайфом, а кто-то уже давно сдох, но это ничего, скоро приедет специальный грузовик и увезет их в утиль. А там эти тела без востребования переработают в удобрения для картошки, ну или для каких-нибудь помидор, кому как повезет.
Квартал, еще квартал и еще, над головой все летали по своим путям магнитки, шумя точно так же, как и под землей, создавая дикий свист, только здесь его не ограничивал туннель. А вот и спуск в метро, было около десяти вечера, и толпа людей просто волной утащила меня вниз. Массивная дверь прямо на перроне, напротив остановки скоростного магнитного поезда. Три стука. Открылось маленькое окошко на уровне моего лица, и оттуда заговорил толстый чернокожий парень:
– О, Джеки, сукин ты сын, а я думал, ты уже не придёшь, и начал волноваться, проходи давай.
– Народу много сегодня? – спросил я, протискиваясь в приоткрытую дверь.
– Да, полный зал, – он прижал палец к наушнику в ухе, слушая указания, а затем продолжил, – Джеки, там один боец слился, можешь заменить его? Если да, то выходи сразу на ринг.
– Хорошо, отлично, не придется ждать час своей очереди, – с воодушевлением ответил я.
Мы никогда не были друзьями с большим Бобом, и если бы было что-то не так, он наверняка первым выбил бы мне зубы монтировкой, но на данном этапе жизни я бы назвал наши отношения сносными, и мы отлично делали вид, что приятели.
Прошел дальше через раздевалки и коридоры, предо мной предстал мой периодический кормилиц – ринг. Я сел на стул, зайдя в шестиугольник, и ко мне сразу подбежал мужчина в белом халате и, пытаясь перекричать толпу, окружающую нас, произнес:
– Все в порядке? Готов к соединению? Не пил?
– Нет, давай подключай.
Доктор к моей спине прислонил что-то холодное – металлический позвоночник, аугментацию, которая сразу почувствовала отверстия для нее, сделанные очень давно; доли секунд – и тонкие штыри вонзились в мою спину и соединились с нервной системой. Секунда адской боли – такое бывает, технологии-то старые, поломанные или краденые и перепрошитые.
– Проверка! – крикнул доктор мне в ухо.
Тело зашевелилось само, удар рукой, удар коленом. Сетка вокруг ринга продавилась вперед от натиска людей, и толпа взвыла; из двери напротив вышел мой соперник с уже подключенной аугментацией. Он был немного выше ростом, но я очень любил поесть, и моя масса была явно побольше, чем у него.
– Правила! – прокричал рефери в микрофон, стоя сверху на сетке. – Бой по правилам: упал без сознания – проиграл, не можешь двигаться – проиграл, сдался – проиграл. И самое главное, не бить по управляющему модулю, это автоматическое поражение, и новый модуль – за ваши деньги. Начали!
Из динамиков раздался оглушающий звук гонга, который почему-то никак не могли настроить. Бой. Я сразу ушел от удара, еще раз, голову вниз, кулак чирком прошел по волосам, удар локтем в подбородок соперника, еще удар в лицо с другой руки. Черт, ко мне в живот прилетело колено, нечем дышать, но мой оператор игнорирует это и пытается контратаковать, но нет – удар в мое лицо, я чувствую, как лопнула кожа над губой и в рот начала затекать солоноватая жидкость. Удар в нос, и еще один, и еще… я упал на колени, с ноги удар в лоб, мое тело с грохотом рухнуло на ринг.
Плохо, короткий бой, за такое мне явно много не заплатят, – подумал я, лежа в предобморочном состоянии на холодном полу.
Меня вынесли с ринга под рев неутихающей толпы и кинули на жесткую кушетку в раздевалке.
– Лежи, друг, досталось тебе, позже врач осмотрит.
Мигающий свет в помещении раздражал, голова ужасно болела, тяжело было даже пошевелиться, сейчас должен прийти врач и дать обезболивающее лекарство. Вернусь, куплю пиццы… я чувствовал, как стекает кровь с лица… банок десять пива… кажется, при падении поломал кисть… дозу своей любимой наркоманки, кто бы что ни говорил, но сосет она отлично. Губы растянулись в счастливой улыбке вопреки боли, хотя я все время орал от нее, но все же был рад, что она со мной.
– Тварь, да ты обдолбан! – раздался почти детский крик откуда-то сверху, прорываясь сквозь дрему. Я судорожно пытался сообразить, что здесь происходит. – Когда я двигался, было прям видно, как ты лагаешь, не успеваешь СКАЧАТЬ