Оставался гном Вигман, но и от него Джеррик не ожидал подвоха. Гном был слишком алчен, а потому легко предсказуем. Все его поступки и мысли диктовались исключительно выгодой, которую он мог извлечь из окружающего мира. До той поры, пока кобольд имел власть и деньги, он мог быть уверен в лояльности гнома.
И это был весь состав Совета XIII, который все еще называли так по вековой привычке, но который давно уже сократился до девяти членов, включая самого Джеррика. После того, как четыре члена Совета трагически погибли, причем трое, эльбст Роналд, ундина Адалинда и рарог Мичура, утонули один за другим в крошечном горном озере, кобольд не спешил вводить в него новых духов, полагая, что чем меньше советников и указчиков, тем легче править. На древнем языке духов природы это звучало так: «Quot homines, tot sententiae» – сколько голов, столько умов. Кобольд привык жить своим умом, не нуждаясь в других.
Но, разумеется, об этом он благоразумно умалчивал. Вслух же кобольд оправдывал неполный состав Совета XIII тем, что прежде необходимо провести расследование, выяснить причины и наказать виновных в гибели самых видных представителей мира духов природы. К этому было трудно придраться, это было справедливо, с точки зрения как буквы, так и духа закона, поэтому никто не протестовал. Несомненно, все было бы иначе, заподозри кто-нибудь, что прямым или косвенным виновников смерти всех четырех членов Совета XIII был сам Джеррик…
«Cave!», – мысленно воскликнул Джеррик, дойдя в своих размышлениях до столь опасного признания. – «Будь осторожен!». Он полагал, что «еst modus in rebus». Всему есть предел, даже откровению с самим собой. Ведь всегда есть вероятность, что кто-то попытается подслушать его внутренний голос. Поэтому кобольд предпочитал говорить на древнем языке даже мысленно. Мало кто из нынешних духов природы был способен понять его. Даже из числа членов Совета XIII. Многие из них, как попугаи, просто повторяли заученные слова и фразы, желая произвести благоприятное впечатление, и этим ограничивались.
«Только не Фергюс», – подумал кобольд. И поднял свою когтистую лапку, требуя внимания. Он почти физически почувствовал, как его пронзили восемь пар скрывающих свои истинные мысли глаз.
– Глубокочтимые духи! – произнес Джеррик. – Я рад видеть вас всех здесь.
Леший Афанасий что-то буркнул в ответ, явно нелицеприятное, но кобольд сделал вид, что не заметил этого. Сейчас ему было не до мелких ссор и сведения счетов.
– Tempora mutantur et nos mutantur in illis, – произнес Джеррик. – Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Многое изменилось с того дня, когда наш Совет тринадцати заседал в полном составе. И теперь пришло время пополнить его новыми членами. Разумеется, они не заменят в наших сердцах навсегда ушедших от нас ad patres, к праотцам, СКАЧАТЬ