На мое рукоделье смотреть приходили. А потом снова забыли.
Тревога, страдание и стыд, одолевавшие меня с первого дня мучительного состояния, понемногу рассеялись – остались немощь и боль. И тайная радость, что я жив, несмотря на все мерзости, пережитые за последние дни. Была и досада – ведь сам себя вырвал из цивильной жизни, расстался со всеми, кого любил, стал немощным (а может, калекой?) и потерял свободу. Но вместе с ней горел маленький и слабый фитилек, пламя которого согревало. Я верил: Бог меня хранит, Судьба благоволит, удача не оставит – здоровье поправится, и дела пойдут в гору.
С Жанкою мы дружили: она единственная знала мою тайну – я только с ней разговаривал. Почему молчал? Мне было то ли стыдно, то ли страшно, то ли…. Ну, не хотел я с ними общаться.
– Ты знаешь какие-нибудь песни, малышка?
Девочка подняла на меня глаза. Да, ей хотелось петь! Шум водопада, листвы в кроне тополя, птичий щебет – все это сливалось в красивую мелодию, и девочка принялась напевать медленную песенку, хлопая в ладоши после каждой строки.
Это была монотонная грустная песня, и слова непонятны. А может, и не было слов – одни какие-то восклицания. Но ее чистый голосок в унисон окружающим звукам глубоко тронул душу.
– Подожди-ка! – неожиданно воскликнула Жанка. – А ты ведь еще так и не сказал, как тебя зовут! У всех есть имена, кроме рабов.
– А я не видел в селении рабов.
Она колокольчиком рассмеялась.
– Они быстро становятся членами семьи, в которой работают – мужчины мужьями, женщины женами. А настоящие рабы есть только в городе.
– Далеко до него?
– Скоро узнаешь – тебя повезут на невольничий рынок. Там кто-нибудь купит.
– Кому нужен калека?
Девочка вздохнула и пожала плечами.
– Сетей сколько навязал!
– Не хочу быть рабом, хочу стать вашим правителем – я много знаю и у меня имя есть. По вашим законам не могу быть невольником – меня зовут Анатолий.
Жанка снова запела, и новая песенка звучала воинственно.
– Звучит неплохо. Это чей язык? Кто тебя научил?
Девочка невольно покраснела под моим пристальным взглядом.
– Я не знаю. Эти слова рождаются сами внутри меня именно так, как они звучат.
– Тогда в чем смысл твоих песен?
– Это новый мир, другая жизнь…. В ней достаточно захотеть, чтобы все считали тебя свободным.
Мысль догнала:
– Ты не здесь рождена? Ты рабой была? А теперь?
– А теперь я жена старшего сына хозяина.
При первых всполохах утренней зари ветерок бежал от леса к реке, вздымая гнилостные испарения нечистот поселка. Вечерний бриз приносил сладковатый запах тины и камыша. В эти мгновения я просыпался и отходил ко сну. У меня был кров из листвы и сухая трава под лежанку, я научился ползать в СКАЧАТЬ