За границами легенд. Елена Юрьевна Свительская

Чтение книги онлайн.

      – Хренло кстати гордо звучит, звучно. Мне она таких подарков не даривала, а тебе аж целое имя.

      – Да пошёл ты!

      – Мам, а, может, всё-таки помочь? Сколько часов она на себе тётю тащить в Памятную рощу будет?

      Я застыла, услышав заботливый голос семилетки из родни.

      – Да пусть она сначала хоть перед людьми извинится! Шуму-то поразвела! Опозорила мать да в такой день.

      – А дядя Хренло сам ей под юбку лез! Я видела!

      – Да что ты болтаешь-то тут?! Прочь пойди! Сорняки с морковки так и не выдергала, увязалась сюда за всеми!

      – Так ведь и надо было зубы дяде Хренло выбивать, ежели он ведёт себя неприлич… а-а-а-а!!! Мама, пусти!!! Мама, я болтать больше не буду!!!

      – Как же ж устала-то я от них всех! – тётя возмутилась, тихо, но чтобы все услышали. Окромя меня беспамятной. – Одна хамит да сбегает, не дослушав, другая не хочет полоть огород…

      – Мам, да попроси ты тётю Зарёну по-доброму погорельцев к себе пустить, может, пустит? Родня-таки! А Лёнька меня замучила уже, игрушки мои отбирать! Долго они жить в нашем сарае-то будут?! Надоели!

      Резко выдохнула, пальцы сами собою сжались. То есть, как мать хоронить, наряжать, яму копать, да тащить на себе домой и до рощи – я должна сама и одна, а как дому меня лишить, навязать мне семерых погорельцев с мужиком хромым и седым, из приблудной семьи, так меня и даже не спрашивать, пущу я их жить в доме моём али нет?!

      Пыталась подняться, упираясь в мягкую землю, но руки поскользнулись, упала лицом в мягкую горку. Хохотал, кажется, Хренло.

      Люди немного выждали, затихли.

      А когда поднялась, глаза протёрла – то увидела спины расходившихся. Недалеко отошли, шли медленно, но… ради меня не остановились. На коленях что ли я должна их просить? Семью, чьи дети, покуда не ушли на битву с Светопольем да сгинули безвестно, меня головою об стол били, да ругали при матери потаскухою?! В дом их жён да детей пустить?! Ну уж нет!!!

      Но руки дрожали, ноги стали какие-то мягкие, непослушные. Звон в ушах…

      А люди медленно уходили.

      Перевернулась на спину, головою на мягкую, влажную землю холма. Червяка, бодро извивавшегося сбоку от правого глаза, из корня одуванчика, игнорируя.

      Не помогут. Или потребуют сначала извинений непонятно за что. Или вот, как эта жуткая женщина, дома за помощь лишат! За что они так ко мне?! Своих-то детей она хвалит всегда, ласкает, платья праздничные им из парчи сшила! Мне бы хоть свистульку или ледяшку-петушка с ярмарки б хоть раз привезли! Нет. А дома лишить – запросто. Или навязать домой чужую мне семью.

      – Таки не надоело тебе упираться?

      Голос гада этого заслышав, села с трудом, перемазанная в земле.

      – Помощь мою предлагаю, – важно сказал Хренло, – в последний раз. Только из доброты душевной.

      Из-за деревьев, из-за сосен дальних, грянуло бодрое, на несколько голосов: