– Не выгоняю – прошу…
– Ладно-ладно, – сказал Антиох, – уже заканчиваем.
– Ни фига, – решительно возразил дворник. Он как раз добрался до середины и выпрямился, балансируя на расставленных кривоватых ногах. – Я как секундар… Как серкундат… В общем – пущай палят!.. Готовься, то есть, ребята, закрывай левый глаз! – ноги у него поехали, и он чуть было не упал. Отчаянно, будто птица, взмахнул ладонями. Ну ты куда целишься, дура военная? Обалдел что ли? Ты же в меня целишься!.. Поверни, говорю, дуло вон в тую сторону… Чурбачок, ты спрятался?
– Валяй! – пискнул из-под скатерти Буратино.
– Тимофей! Фужер шампанского, скотина! – неожиданно закричал снизу поручик.
Я едва различал его в темноте.
Дворник поднял руку.
Будет тебе сичас шанпанское… Ну – айн… цвай… драй!..
Одновременно грохнули выстрелы. Комната на мгновение озарилась мертвенной вспышкой. Я успел заметить, как поручик, нервно дрыгнувший телом, выронил пистолет, а затем все вокруг затянуло клубами порохового дыма.
Что-то рухнуло на пол.
Тонкими голосками задребезжала опять посуда в серванте.
Я по-прежнему ничего не соображал.
– Все, дядя, пора завязывать, – трезвым голосом сказал выкарабкавшийся из-под стола Буратино.
Глава седьмая
Меня разбудила Ольга.
– Ты стонешь…
Я сел, задыхаясь и сглатывая сквозь горло комок горячего воздуха. Слепо пошарил вокруг. Простыни были влажные и сбившиеся в тугие жгуты.
Ольга смотрела на меня из-за края подушки.
– Птицы? – спросила она.
– Что – птицы?
– Тысячи птиц поднялись из леса и потянулись к закату…
– Нет, – сказал я. – Ничего такого.
– Значит, рано еще.
– Для чего рано?
– Просто рано. А потом сразу же будет – поздно…
Она прикрыла глаза.
– Ничего не понимаю, – сказал я, усиленно растирая лицо. – Сон какой-то дурацкий. Можешь себе представить – звонят, я, конечно, иду открывать. А за дверью, как ты думаешь, кто?
Я осторожно поправил подушку.
– Мне подробности не интересны, – сказала Ольга. – Я все это уже проходила и во второй раз не хочу. Я все это уже слышала, слышала, слышала… Опять то же самое. Я надеялась, что ты по крайней мере не видишь снов…
Глаз она не открыла.
Я опустил ноги на горячий паркет.
– Ты куда?
– Хотя бы воды попью.
– Ничего не меняется, – без всякого выражения в голосе сказала Ольга.
– Спи, – ответил я и пошел на кухню.
Квартира у меня крохотная, больше похожая на мышеловку. Кухня – четыре метра, она же – СКАЧАТЬ