– Ей или тебе? – спросил с улыбкой старейшина, поддержав меня под локоть.
– Обеим, – честно ответила я и уточнила с подозрением: – Больше у вас тут никто не умирает вот-прямо-сейчас? Я могу мыться окончательно? Эх, оледенеть, единственная рубашка! – добавила с тоской, разглядывая свой наряд. Бытовые чары хороши, конечно, но кровь – это именно то вещество, которое никакой магией не выводится.
– Нет, со всем прочим справляются наши целители, – успокоил Микар. – А где остальные вещи?
– Откуда бы им взяться? – поморщилась я. – Даже мой меч не нашли!
– А их тебе не передали? Хорошо, я выясню, – заверил старейшина, озабоченно хмурясь. Кажется, пережитое потрясение благотворно сказалось на его мимике. Или, наоборот, разрушительно – на маске? – Иди купайся, я принесу другую одежду.
– Удачи в поисках, – весело пожелала я, выходя из шатра и пропуская внутрь издёрганную родню.
Далеко, правда, уйти не сумела. Буквально через десяток шагов меня нагнал возбуждённо тараторящий папаша, что-то долго говорил – вероятно, благодарил, – а потом и вовсе сгрёб в медвежьи объятья. Ругаться в такой ситуации было бесполезно, проще перетерпеть и постараться пережить. Всё же эти мужики-инчиры исключительно здоровые кабаны, такой придушит – не заметит.
Да и сил на ругань уже не было. Длинный, длинный, длинный и трудный день. Учитывая Ордиэля и Абсерваля утром, я ожидала многого, но это всё же слишком. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это смыть с себя кровь, чужую пополам с собственной, и упасть на ровную горизонтальную поверхность. И чтобы полсуток меня никто не трогал.
Это странно и неожиданно, но мне дали спокойно выспаться. Не случился пожар с наводнением и нашествием хищной саранчи, не явились по мою душу отродья Бездны с Чингаром во главе, и даже случайно никто на меня ничего не ронял. Проснулась я только потому, что выспалась, а теперь лежала, не открывая глаз, и просто наслаждалась моментом. И немного душным, но приятно пахнущим кожей и какими-то травами сумраком спального закутка, и доносящимися снаружи звуками жизни – негромкими, и в этом была их главная прелесть. И, главное, самой этой постелью: шелковистый мягкий мех нежил кожу, и я с удовольствием запускала в него пальцы. На такой шкуре надо разврату предаваться в хорошей компании, а не бессовестно дрыхнуть!
Но увы, компании у меня не было и не предвиделось, оставалось получать чувственные удовольствия в обществе одной только шкуры, и совсем не те, о которых думалось в первую очередь, а просто лежать утром в постели и никуда не спешить. Большинство иналей – ранние пташки, у нас принято вставать с рассветом, а я всегда любила поваляться подольше. Не до полудня, но и не вскакивать спозаранку.
Вот только возможность такая в пору детства и юности выдавалась редко, потому что некоторым иналям свойственно считать, что удобное им – обязательно СКАЧАТЬ