Невыносимый. Алексей Ракитин

Чтение книги онлайн.

      – Как зовут твоего сына?

      – Колей его зовут! Сказал тебе, пшёл нах, мужик… – незнакомец повысил голос.

      А мальчишка несогласно что-то буркнул, но непонятно что именно, поскольку рот его по-прежнему оставался зажат. Я подался дальше на дорожку и худосочный, сообразив, что уже никак не сможет пройти мимо, вдруг оттолкнул от себя мальчонку и быстрым движением выхватил из внутреннего кармана узкий, похожий на скальпель, нож-бабочку. Мелькнула в воздухе отброшенная половинка ручки, блеснуло лезвие…

      Мужик, конечно, оказался чуваком быстрым, но не настолько, чтобы тыкать меня своим ножиком. Сильному разминка не нужна, а слабому она не поможет! В чём я сейчас точно не нуждался, так это в разминке. Худосочный ещё не успел перехватить ручку раскрываемого ножа, как мой смачный плевок угодил ему прямо в глаза, заставив потянуться свободной рукой к лицу, чтобы вытереться. А через десятую долю секунды внешний край моей стопы с силой воткнулся ему в голень пониже колена.

      Мой противник лишь успел сдавленно закричать, как я уже жёстко стиснул его за запястье одной ладонью, а второй – охватил пальцы, сжимавшие нож. Сделано это было на всякий случай, чтобы мой хитроумный противник не перехватил свою «бабочку» другой рукой. Не люблю я этих кривляний с ножами, палками и табуретками. Настоящий мужик должен быть оружием сам по себе – для этого у него есть руки, ноги и голова. Голова – самое страшное оружие, если, конечно, она с мозгами.

      Худосочный ещё не понял, что произошло, как я потянул его на себя и наддал ногой «на противоходе» в печень, и сразу же, не опуская ноги – довесил в лицо. Оба удара прошли вчистую. Если бы мы бились на татами, мне бы сейчас засчитали чистую победу. Иппон, на самурайском языке. Но мы были не на татами…

      Мужик завалился назад – это называется нокаут. Но я покуда не считал нужным останавливаться.

      Жёстко закрутив руку с ножом на болевой приём, я придавил своего противника к земле, а сам повернулся к мальчику, ошарашенному всем увиденным.

      – Тебя действительно зовут Коля? – на всякий случай поинтересовался я у него.

      – Нет, – затряс он головой. – Меня зовут Прохор.

      – И этот дятел – не твой папа?

      – Не-е-е-а!

      Я придавил локоть худосочного коленом и с силой завернул руку против движения сустава. Кости затрещали с узнаваемым хрустом, а мой поверженный противник заорал в голос: «А-а-а!!! Бля-я-я-я!!! Пусти-и-и!!!» Не удовлетворившись этим, я максимально загнул кисть руки, отчего она сделалась похожей на букву «Г» и ударил уже сломанным локтём о землю. Хрупкие пястные кости захрустели, точно сухие макароны – звук, кстати, получается очень похожим! – и худосочный мужик вновь завопил. На его пальцах я увидел два татуированных кольца – сие означало, что на счету дворового героя имелись две тюремные «ходки». Эта сволота, СКАЧАТЬ