– Так, дорогая, – пресекаю ее немой бойкот, – сбавь обороты и, будь добра, расскажи, что за хрень ты мне предъявляешь.
Входная дверь за моей спиной с грохотом закрывается, и мы невольно вздрагиваем, не прекращая при этом игру в «гляделки». Максик на моих руках взволнованно ерзает, и я перехватываю его поудобнее. Глажу раскрытой ладонью по спине, тихо бормоча что-то успокаивающее, и прижимаю маленькую вихрастую головушку к своей груди.
– Ну! – нетерпеливо подгоняю сестру, делая шаг в ее сторону, и теперь мы стоим, как два боксёра на ринге.
Риша недовольно сопит. Я, поджав губы, жду объяснения. Давлю в себе нарастающую панику, громко дыша и мысленно молясь, чтобы все это было глупым недоразумением.
– Пошли, – сдается сестра, резко разворачивается и идет в сторону гостиной.
– А где мама? – следуя за ней, уточняю я, только сейчас отметив, что та отчего-то не вышла нас встречать, а это очень подозрительно.
– С утра уехала с отцом в город. Он в кои-то веки решил устроить себе выходной. – Сарказм в голосе Риши настораживает.
Я присаживаюсь на диван, отпуская Максика на пол. Малыш, оглядевшись по сторонам, радостно взвизгивает и, словно прицельно запущенная торпеда, быстро перебирая ручками и ножками, ползет, не обращая внимания на препятствия в виде журнального столика и нескольких подушек, к заветной цели – большой коробке с игрушками. Несколько минут я просто наблюдаю за ним, а затем возвращаю свое внимание к разместившейся в соседнем кресле сестре.
– Держи. – Она протягивает мне конверт, брезгливо морща нос, и стоит мне только коснуться его, как сестра одергивает руку, будто в данной папке запечатано биологическое оружие.
– Что там?
– Открой, – пожимает она плечами, включая на полную мощность язвительность и презрение.
– Ты же знаешь, что в нем. – Она продолжает молчать, но дернувшийся уголок ее плотно сжатых губ выдает с потрохами эту «провалившуюся шпионку». – И дело не только в том, что здесь лежит. – Меня озаряет меня догадка: что-то еще произошло, пока меня не было. – Что? Рассказывай! – требовательно заявляю, шлепая конвертом по столу.
– Просто ответь: когда? Когда ты успела переметнуться и когда собиралась об этом рассказать отцу?
Ее голос срывается на истеричное обвинение – беспочвенное для меня и требующее немедленного линчевания предателя для нее. Нервы сдают и у меня. Хватаю злополучное почтовое послание, резко надрываю, так, что страдает и содержимое конверта. Пофиг!
Беглым взглядом прохожусь по расплывающимся строчкам. Сердце учащённо бьётся где-то в горле, и руки дрожат, словно у старушки с болезнью Паркинсона. На мгновение прикрываю глаза. Пара глубоких вдохов-выдохов, и я снова СКАЧАТЬ