Двенадцать странных историй. Ирина Суворовская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Но пока он неспешно лился, мы успевали вообразить, как быстро догорал зимний день в чужой деревне, и красное холодное солнце валилось за дальний лес. К утонувшим в снегах избам подбиралась густая, как черничный кисель темнота.

      В той незнакомой нам деревне, названной Сокольем, жила девушка по имени Любава. Её крестьянское семейство по местным меркам считалось середняцким – не зажиточным, но и не нищим. Это значило, что у родителей Любавы имелся хороший дом с зимовкой и небольшое хозяйство, а будни их проходили в усердном труде.

      Находилось Соколье в полуверсте от церкви, насчитывало около двадцати домов и больше шести десятков жителей – по крайней мере, так было до начала «германской»4. Селенье выросло из трёх дворов, и потому часть его жителей приходились друг другу не просто соседями, а близкими родственниками.

      Мороз – не мороз, бежала Любава к своей двоюродной сестре Ольге, жившей тут же, в Соколье. У той в семье случилось страшное горе: в один год умер отец, а на другой не стало матери. На попечении девушки остались братья и сёстры, мал-мала-меньше – всех вместе семь человек; и только брат Илья был старше других. Из крепких середняков в одночасье они обратились в последних бедняков.

      Жили сироты в своей избе одни, и в ту пору часто случалось бывать Любаве у Ольги. Зимой что – темно да скучно, оттого и собирались деревенские девушки на беседы то у одной, то у другой в избе, а то и отдельную избу поряжали, в складчину благодаря хозяев за хлопоты. С собой они приносили прялки, и целыми вечерами пряли под свои девичьи разговоры – от Михайлова дня до Николина дня отмеряли себе сорок пасм. Захаживали на беседы и парни. Но если осенью ещё плясала да играла молодяжка, то с Филиппова поста всё веселье воспрещалось до самых Святок.

      А вот в Святки!.. В Святки наоборот: прясть нельзя, озорничать – можно. Можно нарядиться страшным кудесом, разворошить чужую поленницу, тайком погадать на судьбу, и ничего тебе за это не будет.

      Как и всякие другие девушки, шальские придумывали себе нехитрые развлечения. То загадывали встречу с суженым во сне, положив замок с ключом под подушку, а то и на перекрёсток в полночь бегали. Слушали: не звенит ли где колокольчик? Откуда прозвенит, туда и замуж идти. Лишь бы успеть убежать с перекрёстка, чтобы бесы не схватили и не уволокли с собой! Слушали и просто под окнами изб, взяв с собой загодя испечённый прясной пирог5. Коль подслушанный разговор был добрым, значит, и год обещал быть хорошим. Ну, а коль о худом говорили или ругались, то и год ожидали худой.

      Сыпали девушки в глубокие блюдья разные занятные вещицы – колечки, булавки и прочее. Пели подблюдные песни, судьбу себе выбирали. Гадали в банях с зеркалами и свечой: «Суженый-ряженый, постой передо мной…». Шептались в Шалге, что суженые впрямь являлись; правда, кому-то он раз показался не в зеркале, а отражением в воде, налитой в ведро.

      На посиделки СКАЧАТЬ