Свобода печали. Елена Рощина

Чтение книги онлайн.

      А если сумеешь врата Вавилона открыть,

      То встанут безмолвно Египет, Шумеры и Крит

      И глянут тревожно и нежно глаза

      Иудейских пророков, и вновь разразится гроза…

      Повилика сознанья вдоль кладки китайской стены

      Будет долго цепляться за их ненадежные сны.

      Обвиваться вокруг запоздавших открытой,

      Наблюдать, как ярость небес губит парус отплытий,

      Завершать тетраграммус столикий.

      Перечти от Омеги до Альфы – начало конца,

      Там, где тени сознанья, как мокрые простыни плещут,

      Первым скрипкам зачтется горячая тяжесть свинца

      И сплетенные корни, зажавшие горло, как клещи.

      Только сняли печать – и нарушился строй кораблей,

      И всплакнули в окне голубиные глазки бегоний,

      Камышовые дудки в раскате апрельских полей

      Повторили неверно барочную скорбь Альбиони.

      И уже не понять серебристой геральдики снов,

      Кто есть Альфа и Бета в недуге бесовских мистерий,

      Под зеркальным прицелом направленных в небо мостов

      Аспириново тает струна всенародных истерик.

      Столько брести и споткнуться о запах жилья,

      Словно о нитку льняную бездумных весталок,

      В пыльном краю, где, наверное, новый Илья

      Сиднем сидит тридцать лет и три года – вдобавок.

      Так обольститься посулом житейской кирзы,

      Равноугольным пространством заполненной соты,

      Где вечерами экран, словно ласка гюрзы,

      Страхом разит богоизбранный ум идиота.

      О, западание клавиш, о, тяжба земель!

      Прах землемеров в прогнивших шинелях пехоты.

      Вся деревенская мудрость запечных емель,

      Коим идти в никуда нипочем не охота.

      Всех теть Маш, раздобывших в обед молока,

      Всех дядь Гриш, обожателей темного пива,

      Чья бессловесная даль так пуста и легка,

      Как и октябрь девяносто второго налива…

      И перемены себе отлежали бока,

      Долготерпенье сварилось вкрутую в водице…

      Только вздыхаешь. И дверь запираешь пока,

      Тихо попросишь кого-то, чтоб вновь возвратиться.

      За величье страха у нищей плошки,

      Суетливую тайнопись приговоров,

      За смиренность СКАЧАТЬ