Сказания о людях тайги: Хмель. Конь Рыжий. Черный тополь. Алексей Черкасов

Чтение книги онлайн.

      Ларивон с Микулой поспешно обложили Акулину с младенцем сеном и хворостом.

      Старец поджег сено от свечи.

      Сухое сено и хворост моментально вспыхнули. Над темным лесом поднялся столб пламени.

      – Ма-а-а-туш-ка-а-а-а!..

      Перекрывая вопль Акулины, вся община гаркнула:

      – Аллилуйя! Аллилуйя!..

      Судное моленье свершилось.

      Завязь вторая

      I

      Белая борода – не снег, а прожитое лихолетье.

      Когда-то Филарет Боровиков был таким же молодым, как и беглый каторжник Александр Лопарев. То и разницы: Филарет возрос в барской неволе, а Лопарев – из барского сословия, жил в холе и довольстве.

      Филарет перебивался с куска на кусок. Пять дней в неделю гнул хрип на барщине, а барин Лопарев не ведал нужды из-за куска хлеба насущного, ел, что душе нравилось. Службу нес царскую, в море плавал, тешился.

      Когда стало невмоготу Филарету Боровикову везти упряжь помещика, он бежал в Оренбургские степи, нашел там пристанище у раскольников-скрытников, покуда судьба не свела с Емельяном Пугачевым, который назвал себя «осударем Петром Федоровичем». Помнит Филарет последние слова Пугачева:

      – Сгину я, брат мой во Христе, да не отойду весь на тот свет. И может, Бог даст, из кровушки моей и моих братьев вырастут новые люди, и тогда порубят мечом и выжгут огнем всех царских слуг и насильников! И настанет на святой Руси вольная волюшка!..

      Может, далеко еще до вольной волюшки, но вот поднялись же на царя-кровопивца сами дворяне-офицеры. Если бы они кинули народу призывное слово, не устоять бы царю. Рухнул бы трон, а вместе с ним крепостная неволя, и настала бы хорошая жизнь.

      Как же поступить с беглым каторжником Лопаревым?

      Можно ли приобщить холеного барина к верованью Филаретову? Не порушит ли он крепость?

      «Белую кость как ни прислоняй к мужичьим мослам, а все не выйдет единой кости. Две будет: белая и черная».

      Задумался старец Филарет. И так кидал неводом мысли и эдак.

      Ночь минула тяжкая, судная. Блудница Акулина сгорела, не раскаявшись в грехе. Ладно ли?

      «Экая крепость у нечистого, – думал старец. – И огнем не отторгли бабу от него. Как бы худа не было!»

      На солнцевсходье старец учинил спрос невестке Ефимии:

      – Слыхала вопль блудницы Акулины?

      – Слыхала, батюшка.

      – И барин слышал?

      – Не ведаю, батюшка.

      – Где же была? Доглядывала за барином аль нет?

      – Барин захворал, должно. Я не посмела спросить. Да и самой страшно было.

      Старец недоверчиво покосился на невестку: из веры давно вышла.

      У Ефимии что ни погляд, то огонь. Истая искусительница! Глаз черный, скрытный, и душа в туман укутана. Разберись, что у нее прячется за словами и за черными глазами!

      Как ни укрощал СКАЧАТЬ