Модест Полуэктович набрал в легкие воздуха, чтобы как-то отреагировать на произнесенное Вероникой, но та, не обращая на его усилия никакого внимания, резко спросила: «А как вы думаете, может его все-таки кто-то замочил? Ну, не замочил, конечно, а отравил, ведь признаков удушения нет, следов побоев тоже…»
«Вероника, – прорвался все-таки Модест Полуэктович, – ну что вы сочиняете, полиция разберется… Потом все узнаем… Вы мне лучше цены дайте по сухофруктам, а то мне Муза поручила срочно Белизневской предложение с ценами отправить, а у меня нет закупочных».
«Какой вы скучный, Модест Полуэктович, – разочарованно протянула Быстрова. – Вот я, например, обожаю детективы, жаль, родители не дали на юрфак поступить, а то бы я следователем работала… – Но, увидев кислую физиономию Хвостова, Вероника хмыкнула и произнесла: «Ладно, сейчас принесу вам цены». – И так же стремительно, как вскочила в комнату, выбежала из нее, сильно хлопнув дверью.
«Что за человек, – с возмущением подумал Хвостов, пожал плечами и вздохнул, – вечно носится, как ошпаренная… Вечно ей все интересно…»
На самом деле Модест Полуэктович почти завидовал Веронике потому, что та, несмотря на постоянные замечания и требования Застенкер обращаться к ней в офисе на «вы» и держать себя с ней как подчиненная с руководителем, постоянно нарушала строгие законы Музы Мордехаевны.
И то ли от бесшабашности, то ли из вредности (потому что характерец у Вероники был соль с перцем), вбегая в офис, всегда громко вскрикивала: «Привет, Муз!» Чем вызывала дикое, хотя и молчаливое раздражение у Застенкер, а также зависть окружающих…
Немного повздыхав о своей нелегкой судьбе, Модест Полуэктович поплелся к рабочему столу и плотно уселся в кресло, положив руки на подлокотники.
Немного погодя, включив компьютер, он почти с ненавистью посмотрел на груду бумаг, скопившихся на его столе.
Бумаги разных форматов и цветов, старые и новые толстым слоем покрывали весь стол, перекатываясь даже на рядом стоящий, ничейный стол.
Никто из сотрудников, даже в силу острой необходимости и при отсутствии на рабочем месте самого директора, никогда не отважился бы на поиск нужного документа. Безнадежное занятие…
Лишь только сам Хвостов мог долго рыться в этой каше до того момента, пока наконец не выуживал необходимую бумагу…
Кое-где, на пачках бумаг лежали пыль, хлебные крошки, различные канцелярские принадлежности, мелкие личные вещи, а на одной Модест с ужасом заметил несколько бегающих муравьев…
«Гримпинская трясина», – именно так окрестила его рабочий стол злоязычная Вероника Быстрова. Она всегда высмеивала знаменитую бумажную помойку Модеста Полуэктовича.
Однажды, разозлившись СКАЧАТЬ