Непридуманные истории Мавридики и её друзей. Мавридика де Монбазон

Чтение книги онлайн.

      Евдоким подошёл.

      – Ну что, прими, Господи, молитву нашу за хлеб, за соль, за пищу нашу, Аминь.

      – Аминь.

      – Аминь…

      Принялись за еду. Такого вкусного хлеба и молока с картошкой не ел Никита никогда.

      – Искупаемся?

      – А то.

      Собрала Марьяна остатки трапезы, завязала в узелок, подхватила подол сарафана и ну бежать, показывая свои ножки до самой икры.

      – Беги, барин, мне за ей не угнаться, пуще лисицы бежит…

      Бежит Никита, что есть силы бежит, а проказница манит, хохочет, коса туда-сюда, прибежала к воде, узелок кинула, сарафан через голову стянула и в воду в рубахе белой длинной сиганула.

      Никита бежит, футболку через голову стянул, шорты джинсовые, растёгивает, замок заел. «Ааай, да ну его, так прыгну», – только в воду прыгнул, с бережка, подогнув колени. Как очнулся, сидит на кухне у стены, Карина льёт на него воду.

      – Никит, Никиточка, ты чего?

      – Где я?

      – Дома, дома, Никит.

      – А Евдоким где? И Марьяна?

      – Никита, не пугай меня, я тебе скорую вызвала, тебе в больницу надо…

      – Себя в больницу отдай, дура патлатая, хозяину бабу надо хорошую, чтобы кормила-поила. А не такую, как ты. Мама с дачи кабачки-помидоры передала, а ты их в ведро хочешь выкинуть, неумёха.

      Пойду тебе в сумку нассу, может свалишь побыстрее.

      Никита сидел, стараясь не показать вида, как ему страшно. Он смотрел пристально на Фёдора, который сидел около него и умывался. Затем кот встал и отправился в сторону спальни, где вечно валялись раскиданные вещи Карины, убираться девушка тоже не умела, как и готовить.

      – Федя, кис, кис, – слабым голосом позвал Никита, – Федя, ты куда?

      – Сказал же, в сумку этой заразе пойду нассу, может, думаю, в тапки ей навалить, – задумчиво произнёс кот, сомнений не было, Никита слышит мысли своего кота, кот ему отвечает, – представляешь, она свои, как там они, мюююллли надевает, а там сюрприииз, вот вам и мюли, а мы в них гомна наложили и надули, ххххх, мууур, – заколыхался кот от смеха.

      А Никита опять провалился в туман.

      – О, барин, как спали-почивали?

      – Евдоким.

      – Оюшки?

      – Ты живой?

      – О, Господи Боже, милостивый батюшка, ты чего, барин. Ну-ка, дай руку, на, мори, тёплая. Кого городишь, живой, конечно.

      – А я?

      – Тьфу ты, ну тебя, идём, мамка баньку стопила, Марьяшка уже все глаза проглядела.

      – Стой, Евдоким, да стой ты, где я?

      – Ты-то? Дак здеся, барин… Идём.

      Они пришли в чистую и как нарисованную деревеньку: по улицам бегали озабоченные чем-то курицы, горланили петухи, блеяли овцы, иногда мычали коровы. Кое-где во дворах брехали лениво собаки.

      Избы были все чисто выбеленные, люди, встречающиеся им, были спокойны и умиротворены, они кланялись, но не в пояс, а так, чуть-чуть, произнося СКАЧАТЬ