СКАЧАТЬ
палубе. Глаза ее, за столько лет приглядевшиеся к дикарству и природе, не могли не упиваться городскими видами. Итак, это был собор Святого Павла, который мистер Рен построил, пока ее не было[26]. Вот золотая шевелюра взметнулась над колонной, и капитан Бартолус, тут как тут, сообщил, что это «Монумент»[27]; в ее отсутствие тут разразилась чума, пожар, сказал он. Как она ни сдерживалась, из глаз у нее брызнули слезы, впрочем она вспомнила, что женщине полагается плакать, и уже их не стеснялась. Здесь, думала она, был тот великий карнавал. Здесь, на месте шумящих вод, стоял королевский павильон. Здесь впервые увидала она Сашу. Здесь где-то (она заглядывала в искрящиеся волны) все, помнится, любили смотреть на ту мороженую торговку с яблоками в подоле. Вся эта роскошь, тленность – все миновало. Миновала и черная ночь, и страшный ливень, и жуткий вой потопа. Где, кружась, метались желтые льдистые громады, унося обезумевших бедолаг, плыл теперь лебединый выводок – высокомерно, стройно, величаво. Сам Лондон, с тех пор как она его видела, совершенно изменился. Тогда, ей вспоминалось, здесь теснились черные, насупленные домишки. Головы мятежников скалились с пик Темпл-Бара. От булыжных мостовых разило отбросами. А сейчас на их корабль смотрели с берегов широкие пролеты чистых улиц. Нарядные кареты, запряженные сытыми лошадками, стояли у дверей домов, всеми эркерами своими, зеркальными окнами и надраенными кольцами свидетельствовавших о благоденствии, почтенности, достоинстве хозяев. Дамы в цветистых шелках (она прижала к глазам подзорную трубу капитана) ступали по высоким тротуарам. Горожане в расшитых камзолах нюхали табак на уличных углах, под фонарями. Окинув взглядом дрожащую на ветру пестроту вывесок, она наскоро составила представление о шелках, духах, платках, табаках, золоте, серебре и перчатках, которые продавались в лавках. Пока корабль проплывал мимо Лондонского моста, она успела заглянуть в окна кофеен, где, по случаю хорошей погоды – больше на балконах, привольно сидели почтенные граждане и перед ними стояли фарфоровые блюда, рядом лежали глиняные трубки и кто-нибудь один читал вслух газету, то и дело прерываемый смехом и замечаниями остальных. Это там таверны, умники, поэты? – спрашивала она капитана Бартолуса, который ей любезно сообщал, что как раз сейчас, если она поворотит голову чуть левей и поглядит по направлению его указательного пальца, то – корабль шел мимо «Дерева Какао»[28], где – ага, он самый – мистер Аддисон пил кофе; «двое других господ – вон там, сударыня, чуть правей, значит, от фонаря, один горбатенький такой, другой совсем как вы да я, – так это, значит, мистер Поуп и мистер Драйден[29], оно, конечно, жалко их, – присовокупил капитан, под этим разумея, что они католики, – однако господа толковые», – заключил он и зашагал кормой, дабы приглядеть за высадкой.
– Аддисон, Драйден, Поуп, – повторяла как заклинание Орландо. На минуту ей представились горы над Бурсой, в следующую минуту она ступила на родную землю.
Кристофер Рен (1632–1723) – архитектор, который после Великого лондонского пожара (1666) отстроил город. Над возведением собора Святого Павла он работал с 1675 по 1710 г.
27
«Монумент» был воздвигнут в 1671–1677 гг. по чертежам Рена в память о Великом пожаре. Это дорическая колонна с каннелюрами, увенчанная огромной золоченой сверкающей вазой.
28
Знаменитый литературный клуб, открытый в начале XVIII в. в кофейне с этим названием.
29
Капитан, конечно, обознался, в чем можно убедиться, заглянув в любой литературный справочник; но это такая трогательная ошибка, что мы ее не станем исправлять. (Примеч. автора.)
Джозеф Аддисон (1672–1719) – критик, эссеист, издатель. Нет нужды повторять эти высказывания, ибо они слишком хорошо известны и вдобавок все содержатся в печатных его трудах. (Примеч. автора.)
Джон Драйден (1631–1700) – лирик, сатирик, драматург.
Александр Поуп (1688–1744) – поэт, переводчик Гомера, издатель, сатирик. Был горбат.