Год лягушки. Светлана Сухомизская

Чтение книги онлайн.

      Перечитав текст на экране, я тяжело и злобно вздохнула и, взявшись за мышь, перевела стрелку курсора вверх, к правому краю экрана. Щелкнула по крестику.

      «Сохранить изменения в документе „ДЕТЕКТИВ 3“? – невозмутимо осведомилась программа. – Да? Нет? Отмена?». В ответ я перевела курсор на прямоугольник с надписью «Нет» и надавила указательным пальцем на правую кнопку мыши с такой силой, что мышь хрустнула. Ничего, переживет. В прошлый раз я вообще запустила ею в стену.

      Я снова вздохнула. Посидела немного, бессмысленно уставившись в экран. Иконки программ и файлов были выложены поверх кустодиевского «Морозного дня». Другие, то есть нормальные люди вывешивают на рабочий стол пальмы и приветливый морской пляж, а у меня на мониторе был такой же зимний холод, как и за окном.

      Я смотрела на пейзаж, и горечь переполняла меня. Другие, то есть нормальные люди наслаждаются солнечными зимними деньками, – а солнце такая редкость в декабре! – прогуливаются среди сугробов, катаются на коньках, а то и на лыжах, а после, разрумянившиеся от мороза, хохочущие, заходят в кафе, заказывают глинтвейн и блинчики с малиновым сиропом… А я словно, вампир в гробу, заточена в проклятой редакции – выползаю из дома в темноте, возвращаюсь в темноте… Но мало того, что я не показываюсь на улице! Даже дома нет мне счастья! Вместо того, чтобы упасть на диван и читать взятую полгода назад у Катьки книжку «Бегущая с волками» (необходимую каждой женщине, озабоченной самопознанием) или хотя бы смотреть по телевизору что-нибудь приятно отупляющее, я сижу, скрючившись в три погибели и луплю по клавиатуре, как проклятая. И хоть бы от этого был какой-то прок! Сколько я написала за полмесяца? А сколько из этого осталось в виртуальной папке с незатейливым названием «Детектив 3»? Пара куцых файлов: в одном – строчки три, в другом от силы десять. Одна радость, прогресс позволяет обходиться без бумаги, а то страшно подумать, сколько деревьев погибло бы зря!

      Я нашарила на столе пачку «Парламента» и, неприятно пораженная ее легкостью, заглянула внутрь. В пачке сиротливо перекатывались две сигареты. Как такое могло произойти? Я же открыла новую, прежде чем сесть за компьютер… Не веря в очевидное, я перевела взгляд на пепельницу, и обнаружила, что та до краев полна мятыми окурками. Итак, у меня осталось только две сигареты. Жизнь становится все более удивительной. Но, к сожалению, все менее прекрасной.

      Жадно затянувшись предпоследней сигаретой, я подняла глаза вверх, на висящую над столом пробковую доску. На доске, утыканной кнопками всех цветов и калибров, болталось немало ценной дряни. Несколько фотографий: мама на верблюде, разрумянившаяся Катька, тянущая рюмку к объективу, я в обнимку с обнаженным мраморным мужчиной представительной наружности… Визитные карточки, рекламные листовки, огрызки бумаги с неизвестно чьими телефонами… А в самом центре доски на четырех золоченых круглых кнопках – изготовленный на домашнем принтере транспарант формата А4. Надпись суровым крупным шрифтом – таким в годы революции набирались заголовки большевистских газет: «НИКОГДА! НЕ ЖДАТЬ! ТЕЛЕФОННЫХ! ЗВОНКОВ!». СКАЧАТЬ